– Великолепное шоу! – спокойный, бесстрастный голос заставил его открыть глаза, и он увидел, что окружен врагами. Неизбежная сигара пылала красным огоньком в темноте. Через пару секунд Хью сумел встать.
– Я забыл про ваш проклятый зверинец, должен откровенно признаться, – заметил он. – А для чего столько народу? – Он указал взглядом на мужчин, которые окружили его.
– Почетный караул, мой юный друг, чтобы привести вас в дом. Я не колебался бы… Все это было очень глупо. Ваши друзья ушли, а вы в одиночку… не думаю, что вы можете справиться с десятком моих парней.
В итоге Хью направился к дому – под конвоем.
– Ну, не оставляйте несчастного Поттса. Я бросил его там.
На мгновение он почти решился бежать, но сразу отказался от этой идеи. Расклад был слишком плох, чтобы считать риск разумным. Теперь он и Петерсон шли рядом.
– Последний человек, с которым бедный Самбо выяснял отношения, был найден на следующий день с порванным горлом, – как бы между делом сообщил Петерсон.
– Забавный зверек. Извините, что испортил статистику.
Петерсон замер у двери гостиной и посмотрел на него доброжелательно.
– Не отчаивайтесь, капитан Драммонд. У нас достаточно времени, чтобы гарантировать подобную находку завтра утром.
Глава седьмая, в которой Драммонд час или два сидит на крышеДраммонд на мгновение остановился у двери гостиной, затем, пожав плечами, прошел внутрь мимо Петерсона. Для себя он решил считать эту конкретную комнату логовом главарей банды. Он ассоциировал ее с Петерсоном, учтивым, безразличным, безжалостным; с красоткой Ирмой, валяющейся на диване с сигаретой в зубах без отрыва от покраски ногтей; и в меньшей степени с тощим, жестоким Генри Лэкингтоном.
Но сегодня вечером здесь собралась другая компания. Ирмы не было. Ее место на диване было занято неопрятно выглядящим субъектом со всклокоченной бородой. В конце стола был свободный стул, справа от которого сидел Лэкингтон, злорадно глядевший на Хью. Вдоль стола на каждой его стороне восседало по полдюжины гостей. Капитан внимательно оглядел их. Некоторые были, очевидно, иностранцами. Другие могли быть хоть убийцами, хоть учителями окрестной школы. Был один в очках. Он напоминал запуганного кролика. В то время как его сосед, лицо которого обезобразили красный шрам, протянувшийся прямо через щеку, и два налитых кровью глаза, показался Хью слишком опасным, чтобы разделить с ним корзину с завтраком.
«Он схватил бы все, а потом швырнул бы вам в лицо объедки», – подумал Хью.
Голос Петерсона прервал ход его размышлений.
– Разрешите мне, господа, представить вам капитана Драммонда, кавалера ордена «За выдающиеся заслуги», сыгравшего главную роль в недавнем маленьком шоу с обезьянами!
Хью поклонился серьезно.
– Мое единственное сожаление в том, что это не сработало. Как я сказал вам снаружи, я просто забыл про ваш зверинец. Не думал, что у вас так много животных! – с последними словами он насмешливо обвел взглядом собравшихся.
– Таким образом, это и есть наглая молодая свинья? – Налитые кровью глаза человека со шрамом полыхали яростью. – Чего я не могу понять, так это почему он жив!
Хью погрозил ему пальцем.
– Я понял, что вы противный человек, как только я увидел вас. Теперь взгляните на Генри. Он не говорит глупостей. И при том он ненавидит меня! Правда, Генри? Как челюсть?
– Капитан Драммонд был едва не убит вчера вечером, – заметил Лэкингтон, игнорируя Хью и обращаясь к человеку со шрамом. – Я просто решил, что для него это будет слишком легкая смерть. Но все можно исправить сегодня же вечером.
Если Хью и испугался этого спокойного и равнодушного голоса и того, что было сказано, то ничем себя не выдал. Если он был жив до сих пор, то стоило и дальше положиться на Судьбу, даже если в нее не верить. Таким образом, он просто зевнул и снова повернулся к Лэкингтону.
– Так вот чья страшная рожа померещилась в окне моему отравленному разуму! Было бы нескромно спросить, как вы накачали нас наркотиком?
Лэкингтон посмотрел на него с выражением мрачного удовлетворения на его лице.
– Вы были отравлены газом. Замечательное изобретение из страны моего друга Коффнера.
Гортанный хохот немца заставил Хью помрачнеть.
– Без немецкой свиньи зверинец был бы скучноват! – прокомментировал он.
Немец подпрыгнул на стуле, побагровев.
– Што? Швайне? Я буду убифать тебя сфоими собственными руками! – зашипел он, пытаясь броситься на Драммонда.
Запуганный кролик подскочил с недовольным видом при возникновении перспективы драки. Человек со шрамом вскочил, потрясая кулаками. Единственный кроме Хью, кто не сделал ни единого движения, был Петерсон, но он очень отчетливо хихикал. У Петерсона, несмотря на все его недостатки, было чувство юмора…
Все произошло быстро. Хью, казалось, потянулся за случайно упавшей на пол сигаретой. Раздался унылый, тяжелый глухой стук, и немец рухнул назад, опрокинув стул. Он упал и неподвижно замер на полу. Его голова с грохотом врезалась в стену. Человек со шрамом изумленно и испуганно плюхнулся в кресло. Испуганный кролик то ли пискнул, то ли застонал. Хью возобновил поиск сигареты.
– После этой маленькой зарядки вернемся к делам, – предложил Петерсон.
Хью сделал паузу, зажигая спичку, и впервые улыбнулся.
– Есть моменты, Петерсон, когда вы мне действительно нравитесь.
Петерсон занял свободный стул рядом с Лэкингтоном.
– Сядьте. Смею надеяться, что понравлюсь вам еще больше, прежде чем мы убьем вас!
Хью поклонился и сел.
– Искренность всегда была вашей сильной стороной. Я могу спросить, сколько времени я могу прожить, в соответствии с вашими планами?
Петерсон улыбнулся радушно.
– По очень серьезной просьбе господина Лэкингтона вы должны быть живы до завтрашнего утра. По крайней мере, это наше текущее намерение. Конечно, ночью мог бы произойти несчастный случай. В таком доме, как этот, никогда нельзя исключать подобного. Или… – он тщательно срезал конец сигары – …Вы могли бы сойти с ума. В этом случае мы не должны трудиться, убивая вас. На самом деле это действительно удовлетворило бы нас больше, если бы вы сделали так. Избавляться от трупов, даже в эти дни передовой науки, представляет определенные трудности… преодолимые, но неприятные. Итак, если вы сойдете с ума, мы не будем расстроены.
Еще раз он улыбнулся радушно.
– Как я сказал прежде, в таком доме, как этот…
Запуганный кролик, все еще тяжело дыша, уставился на Хью зачарованно; и Хью приветствовал его учтивым поклоном.
