– Вы мне тоже очень понравились, юноша, – сказалМазур. – Какая жалость, что я не голубой... Но если почувствую, что наменя накатывает – старческие аберрации, знаете ли, – непременно скажу...Вы тут постоянно?
Своего он добился: теперь и блондинка за столом сидела всовершеннейшей растерянности, не зная, то ли хихикать, то ли вежливо попроситьвести себя в приличном месте серьезнее. Она, усиленно собираясь с мыслями,наконец пошла по пути наименьшего сопротивления, сказала заученно:
– Проходите, Василий Лукич ждет...
Мазур вошел. Кабинет был, как и следовало из сделанных вкоридоре наблюдений, довольно обширный, занимавший всю левую половину офиса.Обставлен он был сугубо по-деловому, без ненужного украшательства – толькокартина на стене, изображающая старинный парусник, да казацкая шашка в ножнах,висящая на стене над креслом хозяина.
Абсолютно непринужденно усевшись в предназначенноепосетителю кресло, Мазур жизнерадостно воскликнул:
– Надо же, настоящая сабелька! Неужто фамильная? Прадедушка,поди, был вахмистром собственного его императорского величества конвоя? Нынчемодно искать корни – с микроскопом и с экскаватором...
– Да нет, – ответил человек за столом. – Этопросто так.
– Понимаю, – сказал Мазур. – Шоб красиво було...Ну, здравствуйте, дорогой Василий Лукич. Вот и познакомились наконец, надеюсь,к обоюдному удовольствию? Это ваше мягкое и ненавязчивое внимание я уждавненько ощущаю на себе?
– Именно, – сказал хозяин.
Мазур беззастенчиво разглядывал его. В общем, ничеговыдающегося – крепкий мужичок, близкий Мазуру по возрасту, определенно не изслабаков, с характером... и, между прочим, насколько можно судить по первымприблизительным наметкам, чертовски похож на словесный портрет того«джентльмена», что вместе с покойным Удавом толкнул Патрикеича на тернистыйпуть измены и предательства...
Мазур сказал:
– А позволено ли будет осведомиться, какого черта ты, Лукич,ко мне прицепился ни с того ни с сего? Или я тебе где-то ненароком дорогуперешел? Это где же?
Лукич улыбнулся открыто, обаятельно:
– Надо же, как у нас моментально установились самые теплыеотношения...
– Далеко до теплоты, пожалуй, – сказал Мазур.
– Ну, тогда скажем – нормальные, рабочие. Есть возраженияпротив такой формулировки?
– Да нет пока что, – сказал Мазур. – Итак?
– Ну что ж, Степаныч, разговор у нас будет долгий. Сам я некурю, но ты, так и быть, доставай свою отраву, ради дела потерплю часок.
– Что? – переспросил Мазур. – Полагаешь, мы стобой тут битый час просидим?
– А то и дольше, – заверил Лукич. – Разговорсерьезный, долгий, чует мое сердце, ты так просто на мои предложения несогласишься, тебя долго убеждать придется... Подожди. Я сейчас проявлюгостеприимство, нужно же гостя попотчевать, тем более что ты натуральныйадмирал, тебе, пожалуй, почетный караул полагается. Но вот нет у меня почетногокараула. Ничего?
– Ничего, – благосклонно кивнул Мазур.
Лукич нажал клавишу и распорядился:
– Света, поднос... Алкоголь будешь?
– Не пью с утра, – сказал Мазур. – Давайте-ка,сударь мой, внесем некоторую ясность. Ты, я вижу, обо мне довольно многознаешь...
– Ты б удивился, Степаныч, насколько много. Хочешьвзглянуть?
Он достал из стола лист бумаги и положил перед Мазуром.Мазур взял его, не колеблясь. Поднял брови. На листе обыкновенной белой бумагибыла напечатана его подробная биография – учебное заведение, которое он в своевремя окончил, перечень стран, где доводилось работать (перечислено более чемтри четверти), награды (практически все), нынешнее воинское звание и нынешнееместо службы, поименованное полностью, без малейших ошибок (а ведь информацияэта не каждому многозвездному служаке доступна). «Это не криминал, –подумал Мазур. – Даже в наши мутные времена есть тайны, к которым никакомукриминалу не добраться. Подобные вещи утекают и з н у т р и...»
Вошла Света, принесла поднос с кофейными чашками и разнообразныепирожные. Вернув лист и дождавшись, когда за девчонкой закроется дверь, Мазурпокачал головой:
– Лихо...
Не моргнув глазом, Лукич ответил:
– А это чтоб ты убедился: мы люди серьезные... Весьма.
– Вот, кстати, – сказал Мазур. – Где это мы?
– В моем кабинете.
– Ну, ты же сам понимаешь – я в более широком смысле. Что зафирма?
– «Сатурн». Частное охранное предприятие, детективноеагентство, юридические услуги… Мы на одной из точек.
– «Сатурн»... – повторил Мазур. – Ну, по крайнеймере в некотором вкусе тебе, Лукич, не откажешь. Не стали писать на вывескекакое-нибудь дурацко-пышое название, от которых сейчас не протолкнуться. Салонпродажи тампаксов «Эксцельсиор». Ларек «Гранд»... да что там, я в Шантарскесвоими глазами видел над крохотным продуктовым магазинчиком вывеску«Вакханалий». Было дело...
– Мы – люди серьезные, а значит скромные, – сказалЛукич, – к лишней пышности не стремимся.
– А в отставку ты в каком звании ушел? – вкрадчивоспросил Мазур. – Не генерал, конечно... прости, не дотягиваешь...подполковник, а?
– Нечеловеческая у тебя проницательность, Степаныч, –усмехнулся Лукич. – Ведь угадал...
– Я способный, – скромно сказал Мазур. – Теперьпопробуем определить, откуда ты, пташка божья... Армия отпадает. Точно.Значит... Мент позорный? – Он тихонько засмеялся: – Эк тебя перекосило прислове «мент»... характерная такая гримаса... Лубянский ты кадр, такое у менявпечатление.
Лукич несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши:
– Мои поздравления.
– Диссидентов, поди, обижал? Яйца в дверь засовывал?
– Степаныч... – поморщился собеседник. – На дворене девяностый год, да и что тебе эти диссиденты? Между прочим, им не то чтояйца в двери, но и простой зуботычины не требовалось – сами друг дружкузакладывали, а уж стучали... Полоумный дятел обзавидуется... Ты кофеек-то пей ипирожные наворачивай, свежайшие, исключительно ради тебя доставлены.
– Ага, – сказал Мазур, – а в кофеек ты мне, чегодоброго, психотропа какого-нибудь засадил...
– А зачем?
– А так. Лубянской сути ради.
– Степаныч, – сказал Лукич негромко,убедительно, – пошутили и будет. Нужно обговорить серьезные дела.
– Ну, излагай...
– Есть люди, которые хотят тебя взять на работу... извини,неточно выразился. Собственно говоря, тебе предлагают просто-напростоподкалымить. Можно это и так назвать. Ты ведь успешно калымишь на нивевыбивания долгов? Есть некоторый опыт? Ну вот... Речь пойдет о том же самом, ногораздо более высокого класса. Гораздо. Ты себе и не представляешь, насколькоболее высокого. И, соответственно, вознаграждение будет на несколько ноликовбольше, чем ты обычно имеешь с каждой своей калымной операции. На н е с к о л ьк о ноликов. Ты меня понял?
