Часть первая. Двоеженец поневоле
Глава 1
Несуществующие странники
Ноябрь был как ноябрь, ничего особенного, в общем – жаркоесолнце на ярко-синем небосклоне, влажная жара, если конкретнее, градусовдвадцать девять по Цельсию, выше нуля, естественно, невероятно буйная и яркаязелень с обеих сторон, прямо-таки вибрировавшая от щебетанья тысяч непуганыхгорлиц и непонятно чьих пронзительных криков, то ли других птиц, неизвестных поименам, то ли местных, столь же непуганых зверюшек. Одним словом, ноябрь какноябрь. Такие уж в этих местах которую тысячу лет стали ноябри – зеленые,жаркие, влажные. Правда, по местным экзотическим календарям, точного числа коихникто из плывущих не знал, не было вокруг никакого такого «ноября», европейскойвыдумки, а имело место нечто звавшееся совершенно иначе и уж никоим образом несвязанное ни с зимой, ни с поздней осенью. Здесь вообще не было такого понятия:«зима».
Но они-то, они нагрянули сюда из ноября. О чем, понятно, несобирались ставить в известность кого бы то ни было – как и о самом своемприсутствии. Они здесь плыли, неспешно и целеустремленно, но их словно бы и небыло на широкой медленной реке с грязно-желтой водой, по которой несло всякиймусор. Такая уж им выпала планида – сплошь и рядом считалось, что там, где онив данный момент есть, их и в помине нет. С юридической точки зрения. Нидокументами, ни визами они не озабочивались, наоборот. Такая работа. Бытьлюдьми, которых нет. А если обнаружится, что они есть, это, смотря пообстоятельствам, быть может, и не провал, но прокол серьезнейший...
Надувные «Зодиаки» цвета хаки (надо заметить, излюбленноеплавсредство людей специфических профессий) шли на водометных движках,практически не производивших шума. Никто их пока что не засек, ни единогогомосапиенса не обнаружилось в пределах видимости, и это было хорошо. Местаздешние – глухие и совершенно не заселенные, однако бесхозных местечек на нашейпланете практически не осталось, а потому и эта глушь пребывала под четкойюрисдикцией одного из приморских государств. На что, правда, по большому счетубыло начхать не только тем, кто плыл сейчас вверх по реке на двух «Зодиаках»,но и превеликому множеству народа разнообразнейших наций и рас. Самые разныесубъекты шатались тут как при дневном свете, так и под романтическим сияниемзвезд – пираты, контрабандисты, браконьеры (а также лица, совмещавшие все тридревнейших профессии), нелегальные иммигранты, стремившиеся в более сытые ицивилизованные места, шпионы и контрразведчики, искатели кладов, чокнутыенатуралисты, а также представители всевозможнейших «сил сопротивления» инациональных фронтов – от мелкой шпаны, трезво оценивавшей свои силы ипотому стремившейся всего лишь сепаратистски оттяпать кусочек территории откакой-нибудь державы, до людей посерьезнее, которые на мелочи не разменивалисьи претендовали на власть в целой державе. Естественно, здесь же то и делопоявлялись представители закона и порядка, охотившиеся за всемивышеперечисленными категориями путников, кроме разве что чокнутых натуралистов(у последних, как правило, документы бывали в порядке, ибо что с чокнутыхвозьмешь?), да вдобавок далекое начальство в приливе служебного рвения выгонялопогранцов на очередное патрулирование, чтобы не портилась отчетность.
Вот и получалось, что места здешние, с одной стороны, навсех картах значились необитаемыми, но в то же время представляли собою этакийоживленный тракт. А это, как легко догадаться, создавало дополнительныетрудности для тех, в моторках...
Они плыли, реальные, но несуществующие. Понять, кто онитакие, было решительно невозможно. «Зодиаки» не примета, их могли использоватьпод любыми широтами. Камуфляж на них был британский, тропического исполнения.Рация на головной лодке – бельгийского производства по джаповской лицензии.Автоматы – западногерманские «пятьдесят третьи» (и вдобавок парочка «Калашей»китайского производства и американские «Гаранды»). Пулемет опять-такиштатовский, добрый старый М60, которых после драпа янкесов из Вьетнама можнобыло прикупить задешево в любом портовом городе хоть сотню. Прочая мелочевка,от гранат до фляг, опять-таки была собрана со всего света – и ни единый предметвооружения и экипировки не имел отношения к родному Отечеству. Полнаяанонимность, одним словом. Не так уж и плохо для тысяча девятьсот восемьдесятпервого года от Рождества Христова, в котором еще не изобрели аппаратуры для чтениямыслей...
Они плыли вверх по реке. Не отрывался от наушниковпогруженный в нирвану радист, бдительно держал руки на своей бандурепулеметчик, да и остальные готовы были в любую секунду по приказу командира, ато и по обстоятельствам огрызнуться огнем на триста шестьдесят градусов. Илиуйти на полной скорости. Всевозможные нелегалы беспокоили меньше всего – они влюбой момент могли получить по рогам так, что мало не покажется, и при этом низа что не побежали бы жаловаться в полицию.
Гораздо хуже обстояло с теми, кто представлял государство. Упогранцов и полицейских патрулей есть идиотская привычка, повстречав таких вотстранников, интересоваться документами и наличием виз, что путников решительноне устраивало. Нечего было предъявлять. Да и трудненько было бы объяснить, закаким чертом понесло сюда, совершенно неофициально, советский военно-морскойспецназ – в далекую экзотическую страну, где единственным официальнымпредставителем доблестных Вооруженных сил Советского Союза является военныйатташе (он же ввиду небольшого штата посольства – атташе воздушный ивоенно-морской). Даже заикнуться невозможно, кто ты таков есть. А потому, какуже говорилось, ты считаешься совершенно несуществующим. Отсюда проистекаеточень и очень многое…
Безнаказанно и многоголосо надрывались пичуги, там и сямперепархивавшие в ярко-зеленой листве, и это было прекрасно – именно такоеповедение птиц свидетельствует, что в джунглях по обоим берегам пока что нетзасады. Конечно, людив е с ь м а опытные могут обустроиться в засаде так, что исамый паршивый паучок не встревожится, но таким умельцам вроде бы неоткудаздесь взяться. Слишком невероятное стечение обстоятельств понадобилось бы,чтобы информация о рейде просочилась к кому-то могучему и умелому...
Бросив беглый взгляд на переднюю лодку, Мазур переменилпозу, переложил автомат на левое колено, покосился на своих. Его тройкавыглядела, как и следовало ожидать, – напряженно-привычные позы,готовность номер один, бесстрастные физиономии. Дурная экзотика вокруг была неболее чем очередной декорацией, а потому никого и не занимала всерьез. СтаринаСамарин, видывавший виды, тоже выглядел спокойным и собранным.
А вот косоглазый пожилой типчик, определенно малаец,прихваченный с собой по неким высшим соображениям начальства, явно нервничал.Не сиделось ему идиллически в лодочке, то ерзал, то вертел головой по сторонам,как будто надеялся усмотреть что-то невероятно интересное.
