— Спасибо, — однокурсник взял в яблоко и перекинул в ладонях.
— Вот видишь, Аня, благодарность и никаких вопросов, — упрекнула меня собравшаяся уходить эльфийка.
Я почувствовала, как покрылась краской:
— Просто он уже слышал ответы. Спасибо.
Флёрана кивнула:
— Мы с Риэром и Наром ждём вас завтракать. Потом с нами отправитесь обратно в Академию.
«Где Лисса уже не сможет отказать нам в помощи», — подумала я.
***
Я не знала, должна ли скинуть руку Элиота со своих коленей. Она лежала на них так, будто ей там было самое место, и, к своему стыду, я была вынуждена признать, что моё тело считало так же. Отрицать события минувшей ночи никак не получалось: мы проснулись вместе, вместе отправились завтракать, вместе сидели в экипаже с Сэйнаром, Флёраной и Риэром, болтавшими о своём и словно не замечавшими нашего с Элиото взаимодействия. В итоге, я всю дорогу просмотрела на руку дракона, так и не найдя в себе ни сил, ни желания её убрать и прокручивая в голове воспоминания о нашей почти полноценной близости. Чем больше я о ней думала, тем больше вспоминала. Я помнила, как в какой-то момент, слепая, уселась на бёдра дракона и начала покрывать солоноватую шею и грудь однокурсника поцелуями. И чувствовала себя счастливой и свободной. Поступая неправильно, я наслаждалась до беспамятства…
Когда мы прошли через дверь на заставе Зелёного Мира, ничем не отличавшейся от уже виденных мною застав, Элиот крепко сжимал мою ладонь в своей. Я поглядывала на него, но не пыталась отойти.
— Я… пойду переоденусь, — совсем не по-королевски пробормотала я, когда мы дошли до общежития. — Встретимся через час, хорошо?
— Я подойду к вашей комнате.
Я кивнула и поспешила скрыться за дверью.
Оралин и Аланна находились в комнате. Гномка сидела на стуле, спиной ко мне, и пересчитывала монеты, перечисляя названия предметов. На краю её стола лежали тетради, причём совершенно точно не все, и я сделала логичный вывод, что не мне одной соседка решила продать свои конспекты. Аланна лежала на кровати, на животе. Она покачивала ногами и читала учебник. Обе девушки посмотрели на меня, когда я зашла.
— У меня создаётся впечатление, что ты учишься по какой-то другой программе, — отметила моя соседка из Тамирской империи. — И недели с начала занятий не прошло, а ты постоянно где-то пропадаешь. И возвращаешься… другой.
То безглазой, то босой и в эльфийской одежде.
— Оставьте её, Аланна, — сказала Оралин. — У всех у нас свои причины находиться в Академии и не стоит в них лезть.
— Разумеется, — отмахнулась девушка. — Просто я немного удивлена.
— Что не обязывает меня отчитываться, — спокойно произнесла я и, достав платье из шкафа, тёмное и, если я правильно помнила его по завязкам спереди, глубокого синего цвета, отправилась в ванную.
Горячая вода помогла избавиться от следов грязи на ногах, от пота, липкой невидимой корочкой облепившего тело. Но не от воспоминаний. Я не смогла приказать себе забыть. Элиот Тамирский плотно засел в моих мыслях. Сын безумных драконов, заклеймённый сирота… тот, кого я не боялась. Тот, кто мог меня касаться.
Я тяжело вздохнула, прислонившись лбом к бортику ванной. С момента моего появления в Академии Безумцев моя жизнь завертелась, моя суть изменилась. Могли ли меня предать мои разум и сердце?
***
— Я спрошу тебя в последний раз: ты уверена, что готова?
Последний раз Лиссы по счёту был уже десятым. Я считала, загибая пальцы на обеих руках.
Вообще, с той минуты, как мы с Элиотом вошли в обиталище ректора, богиня была сама не своя, очевидно нервничала. Она слишком резко двигалась, слишком быстро перемещалась от стены к стене своего восстановленного после учинённого Алексией погрома кабинета, слишком взволнованно спрашивала меня о моём состоянии, о впечатлениях, полученных от эльфийского бала, о том, свыклась ли я со своим ограниченным зрением.
— Ректор, вы что-то знаете? — прямо спросил Элиот, молча сидевший в кресле. Дракон почти не двигался, затаился, как хищник, коим и являлся. Помолчал. — Вы всё знаете? — высказал он внезапную догадку. — Вы знаете, что Аня увидит?
Лисса закусила губу.
— Аня, ты помнишь, что заклинание, которое я на тебя наложила, позволит утащить в будущее лишь один предмет? Что тебе следует быть внимательной и выбрать его с умом?
Она проигнорировала вопрос Элиота! Или ответила молчанием, которое можно было расценить как утвердительный ответ.
Я уставилась на ректора, хватая ртом воздух. Одно дело строить догадки и подозревать, что богиня знала обо мне и Элиоте то, чего не знали мы сами, как знала, к примеру, то, что мне нужно попросить пыль преобразований именно у Риэра. Совсем другое — увериться в правдивости своих догадок и подозрений.
— Вы…
— Ты узнаешь всё сама! — поспешно сказала ректор и взмахнула рукой. Темпрариум под моими ногами вспыхнул, и каменный пол ушёл из-под ног. Чёрно-белый мир превратился в серое пятно, а после… после мне открылась правда. Лисса перенесла меня во вполне конкретное время, как выяснилось!
Маленькая девочка со слегка вздёрнутым носиком, всем своим видом пытавшаяся показать, что она — истинная принцесса, гордо вышагивала по широкому, залитому солнечным светом коридору второго этажа большого и очень хорошо знакомого мне дома. В волосах девочки была диадема с огромными драгоценными камнями, тяжеловатая для её головки, сами волосы были распущены, как у юной прелестницы, что пожелала похвастать ими на балу. Крой платьишка был детским, с белым кружевным передничком. Стрелки часов, повешенных между двумя большими выглядывавшими в сад окнами, указывали на двенадцать и один — это значило, что совсем скоро будет обед. Девочка, не старше девяти, надо заметить, бормотала себе под нос что-то о пирожных, что специально для неё заказали в имение у деревенского пекаря. Меня ребёнок не видел.
— Аня! — и вдруг посреди коридора, откуда ни возьмись, появилась женщина. И хотя она прошла буквально сквозь меня, куда сильнее полученных новых ощущений, напоминавших прикосновение прохладного ветерка к коже, меня взволновала её личность.
Девчушка, являвшаяся не кем иным, как мной самой, вскрикнула и отскочила назад, уронив диадему не по размеру, запнувшись и чуть не упав на расстеленный на полу ковёр. Незнакомка её напугала, и страх не был необоснованным: лицо у женщины почернело, руки тоже были перепачканы чем-то чёрным, светлые волосы торчали в разные стороны, платье и вовсе было каким-то странным и неприлично коротким! Глаза у неизвестной для маленькой Ани женщины были диковатые.
— Аня, — выдохнула богиня, в которой я сразу узнала Лиссу. Ректор Академии Безумцев, выглядевшая хуже, чем в день нашей первой(нет!) встречи, присела перед маленькой девочкой(мной!) на корточки и приложила палец к её дрожавшим губкам. Аня, то есть я, отступила на шаг назад. Она открыла рот, но ни звука не пролетело между онемевшими устами. — Аня, меня зовут Лисса. Я подруга твоих родителей. Помнишь, я как-то приходила на праздник в честь Дня рождения твоей матери и подарила тебе большую куклу?
