— Ни в коем случае.
— Почему?
— Потому что мистер Китли наверняка не тот человек, закоторого его принимают. Его нельзя назвать пьяницей. И он не сидит на мели,когда появляется здесь, чтобы получить деньги. Более того, я думаю, что онпоявляется здесь только для того, чтобы подразнить или вывести из себя мистераБаллвина.
— Но к чему все это?
— Этого я не знаю, честное слово, не знаю.
— Значит, вы полагаете, что за всем этим что-то кроется?
— Понятия не имею. О, мистер Лэм, было бы действительнохорошо, если бы вам удалось разобраться в этих вещах, которые здесь творятся.
— Каких, например?
— Прежде всего, почему мистер Китли делает анализычеловеческих волос?
— А он делал такое?
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Потому что он однажды писал тут, в бюро, письмо. И сказал,что хотел бы в порядке исключения использовать обратный адрес конторы.
— Вы знаете, куда было направлено письмо?
— В химическую лабораторию.
— Вы сами видели письмо?
— Нет. И я не знала, что оно содержало. Я только знаю, чтоон его писал. Это было как раз в то время, когда мистер Баллвин и Дафнанаходились в свадебном путешествии. Но ответ из лаборатории пришел уже тогда,когда мистер Баллвин вернулся. Бывшая секретарша мистера Баллвина вскрывала всюкорреспонденцию. Она не заметила, что письмо адресовано лично мистеру Китли, ивскрыла его. Когда она прочитала его, то оказалось, что речь в нем идет охимическом анализе человеческих волос, лишь после этого она посмотрела на конверти обнаружила, что письмо предназначено мистеру Китли.
— Когда Китли узнал об этом, он разозлился?
— Во всяком случае, обрадован не был.
— А когда мистер Баллвин женился во второй раз?
— Это вы можете точно узнать в бюро регистрации браков.
— В таком случае это не тайна.
— Более двух лет. Я думаю, года два с половиной.
— А бывшая секретарша мистера Баллвина рассказала своемушефу о письме, адресованном Китли?
— Этого я не знаю.
— Бывшая миссис Баллвин умерла внезапно?
— У нее был приступ. Но потом все прошло. А через две неделинаступил неожиданный рецидив.
— И что послужило причиной смерти?
— Острое нарушение деятельности пищеварительных органов.
— Вследствие приема отравленной пищи?
— Откуда мне знать? Мистер Баллвин сказал нам, что у неетяжелое нарушение деятельности пищеварительных органов.
— Вскрытие было?
— Было подробное медицинское свидетельство, а когда такоеесть, то для вскрытия нет причин.
— Так, так… Вы не знаете, труп был кремирован?
— Да, сожжен.
— И как поступили с пеплом?
— Рассеяли по ветру над одним горным хребтом. Там у миссисБаллвин имелся домик. Первая жена мистера Баллвина очень любила природу иособенно горы. В свободные часы она наблюдала птиц. Ее в известной мере можнобыло назвать естествоиспытательницей.
— Из этого можно заключить, что вряд ли она была салоннойльвицей?
— Ни в коей мере.
— Значит, мистер Баллвин занимался своими участками, амиссис Баллвин часто выезжала на природу?
— Да.
— В таком случае они, наверное, жили раздельно?
— Так оно и было.
— А мистер Баллвин был знаком с мисс Ворли до того, какнанял ее на службу, или же она пришла через агентство по найму?
— Он знал ее раньше.
— Сколько времени приблизительно?
— Думаю, недели две.
— Она сама пришла искать место?
— Он ее где-то случайно встретил.
— А почему вы не бросили свою работу здесь, ведь вы тутвроде мальчика на побегушках?
— Это уже мое личное дело, мистер Лэм.
— Несомненно. Так и вопрос личный.
— И тем не менее не хотелось бы на него отвечать.
— Мисс Ворли прилежна и умна?
Этот вопрос вызвал у Мэри целую тираду.
— У Этель Ворли — прекрасный фасад. Взять хоть ее пуловер. Яне говорю о самой фигуре. Дальше — королевская походка. Что же касается дел, тоона в них совершенно не разбирается. Зная, что мне известны ее слабые стороны,она всячески третирует меня и смотрит свысока. С простой работой онасправляется. А так всегда заставляет меня — не просит, а именно заставляет —все с таким же высокомерным и гордым видом.
И тут Мэри Ингрим заплакала. Я мягко похлопал ее по плечу:
— И вы выполняете просто так и ее работу?
Она всхлипнула и кивнула.
— А вам не случалось подставлять ее? Скажем, ошибку делаетевы, а достается ей?
— Да ни за что, — сказала она. — Во-первых, это было быбесполезно, так как Этель Ворли все равно вывернется, к тому же что мне до нее?Я служу у мистера Баллвина и должна выполнять работу по возможности хорошо. Мнекажется, я уже слишком много всего рассказала, — добавила она, и слезы опятьполились по ее щекам.
— Видимо, волосы, которые мистер Китли посылал наэкспертизу, принадлежали его сестре?
— Нет… Вряд ли, так как это было более чем через полгодапосле ее смерти. И потом, это была не прядь, а клочки волос из расчески. О, дазачем я снова об этом!
— Вам наверняка станет легче на душе, если вы выговоритесь.
Я посмотрел в окно и продолжал:
— А вот, видимо, один из продавцов. Во всяком случае, сюдаприближается машина. Идите и промойте глазки холодной водой. После этого мызаймемся договором по всей форме.
Она бросила на меня быстрый взгляд:
— Не понимаю, как это вам удалось заставить меня такразболтаться. Но вы производите впечатление человека благородного.
— Я такой и есть.
— Я что-то сильно нервничаю. Вы уже интересовалисьсамочувствием мистера Баллвина?
— Да.
— Ну и как он сегодня?
— Лучше. Значительно лучше.
— А миссис Баллвин?
