– Минутку, – вновь перебил Мейсон. – Мы снова вынужденыпрервать заместителя окружного прокурора и выступить с возражениями касательновсего, что могло случиться с Дорри Амблер.
– Это показывает мотивацию, – заявил Парма.
– Это не показывает мотивацию убийства Марвина Биллингса,потому что вы сейчас говорите о том, что происходило уже после того, какМарвина Биллингса смертельно ранили.
– Я считаю, что адвокат защиты прав, – высказал свое мнениесудья Флинт.
– Ну, если меня ограничивают в представлении доказательств…Что ж, я опущу этот момент в своем вступительном слове, дамы и господаприсяжные, однако мы представим необходимые доказательства через свидетелей. Яне стану утомлять вас деталями. В общем и целом я описал вам версию окружнойпрокуратуры, чтобы вы понимали представляемые доказательства. Вы услышитепризнание одного из конспираторов. Мы покажем доказательства признаний, сделанныхобвиняемой. Мы попросим вынести вердикт о предумышленном убийстве первойстепени. Однако что касается настоящего судебного процесса, от вас требуетсятолько одно, дамы и господа присяжные. – Парма поднял указательный палец левойруки высоко над головой. – Вы должны определить только одну вещь, дамы игоспода, – повторил он, – достаточно ли представленных доказательств, чтобысчитать Минерву Минден виновной в убийстве Марвина Биллингса. Мы попросим васвынести вердикт о виновности.
Парма развернулся и пошел назад, на свое место за столом,отведенным для представителей окружной прокуратуры.
– Вы намерены выступать с вступительным словом, мистерМейсон? – обратился судья Флинт к адвокату защиты.
– Нет, однако я попросил бы вашу честь указать присяжным нато, что заявление заместителя окружного прокурора было неточным в том, чтокасается пунктов закона.
– В каком отношении? – спросил судья Флинт.
– Ваша честь, речь идет не просто о доказательствеодной-единственной вещи: виновна обвиняемая или нет. Необходимо доказать двевещи. – Мейсон медленно поднял правую руку и вытянул указательный палец. –Вопрос в том, чтобы доказать, что обвиняемая виновна вне всякого разумногосомнения. Я считаю, что Высокий суд должен обратить внимание присяжных на этотфакт.
Я думаю, что присяжные понимают, что в любом уголовном деледоказательства должны показать, что обвиняемый виновен вне всякого разумногосомнения. В противном случае обвиняемый имеет право на вердикт о невиновности.
– Суд обратит на это внимание в своем напутствии присяжным,– пообещал судья Флинт.
Мейсон медленно опустил руку и вернулся на свое место.
Судья Флинт с трудом сдержал улыбку, восхищаясь действиямиадвоката защиты, отказавшегося от вступительного слова, но тем не менее заработавшегоочко в свою пользу одним кратким замечанием.
– Приглашайте своего первого свидетеля, – обратился судьяФлинт к заместителю окружного прокурора.
– Я прошу Эмили Диксон занять место дачи показаний, –объявил Парма.
Миссис Диксон, привлекательная женщина лет сорока снебольшим, приняла присягу и продиктовала секретарю суда свое полное имя иадрес.
– Кем вы работали шестого сентября текущего года? –обратился к ней Парма.
– Администратором многоквартирного дома «Паркхерст».
– И вы сами жили в том доме?
– Да.
– Вы знали Дорри Амблер при жизни?
– Минутку, – встал со своего места Мейсон. – Я прошу Высокийсуд указать присяжным на то, что им не следует принимать во внимание заданныйвопрос, а также сделать соответствующее замечание заместителю окружногопрокурора. Я возражаю против любых вопросов, подразумевающих, что Дорри Амблермертва. Этот факт не представлен как доказательство.
– Я не говорил, что она мертва, – повернулся к адвокатузащиты Парма. – Я просто спросил свидетельницу, знала ли она Дорри Амблер прижизни. Это вполне допустимый вопрос. Его можно задать о ком угодно. Например,знала ли она вас при жизни.
– Подобный вопрос подразумевает, что лица, о котором идетречь, уже нет на этом свете, и я считаю, что вопрос сформулирован подобнымобразом, чтобы у присяжных создалось именно это впечатление.
– Я согласен с адвокатом защиты, – заявил судья Флинт. – Атеперь, господа, я хочу, чтобы между нами не осталось недопонимания. Я готовразрешить заместителю окружного прокурора представлять доказательства,относящиеся к совершению любого преступления, при условии, что единственнойцелью этого является показ мотивации для совершения преступления, о которомидет речь в нашем случае. Не сомневаюсь, что вы все знакомы с данным пунктомзакона. Я не допущу представления доказательств, касающихся какого угоднопреступления, совершенного после того, как было совершено преступление, окотором идет речь в нашем случае.
– Я снимаю свой вопрос, – объявил Парма с недовольным видом.
– Присяжные не должны принимать во внимание данный вопрос илюбые намеки, содержащиеся в нем, а также вам следует избавиться от мыслей,зародившихся у вас в связи с характером заданного вопроса, – давал указаниясудья Флинт. – Я обращаю внимание заместителя окружного прокурора на тот факт,что я вынесу постановление о неправильном судебном разбирательстве, если будутпредприняты еще попытки каким-либо образом обойти настоящее решение суда.
– Я не пытался обходить никакие решения суда, – возразилПарма.
– Вы давно выступаете в суде, чтобы не знать, к чемуприведет подобный вопрос, – сухо заметил судья Флинт. – Продолжайте,пожалуйста. И советую вам проявлять осторожность.
– Вы знали Дорри Амблер до шестого сентября? – повернулсяПарма к свидетельнице.
– Да.
– Как долго вы ее знали до шестого сентября?
– Примерно… пять или шесть месяцев.
– Мисс Амблер проживала в одной из квартир в многоквартирномдоме «Паркхерст», не так ли?
– Да.
– В какой именно?
– Девятьсот седьмой.
– Сдавали ли вы квартиру восемьсот пять до двенадцатогосентября текущего года, а если да, знаете ли вы имя человека, снявшего ее?
– Теперь знаю. Данлеви Джаспер, однако тогда он представилсяВильямом Камасом.
– Когда вы сдали ему квартиру восемьсот пять?
– Одиннадцатого сентября.
– Текущего года?
– Да.
– У меня еще будут вопросы к этой свидетельнице по другомуаспекту дела, и я снова приглашу ее на место дачи показаний в дальнейшем, –объявил Парма.
