— Врешь, поди… Я сейчас конкретно проверю.
Проверка началась со стаскивания Жанниных треников.
— Ну ты ж и аппетитна… И чё это я болтаю?
Он лег рядом, и Жанна запустила ему пальцы в волосы на затылке — скользкие, упругие завитки.
«Значит, он еще упрям и своенравен», — подумала она какими-то задворками сознания.
— Попка у тебя… Рук на все не хватает, блин!
Жанна невольно рассмеялась. Она постаралась расслабиться и ступней погладила его по голени. Он верно понял намек.
— Второй ножкой так сделай? И не опускай их, ладно? А то я уже на пределе.
«Ох, зачем я это все творю?»
Он сбросил одеяло и начал входить в нее решительными, короткими толчками. Жанна сквозь щелочку между полуприкрытыми веками вдруг увидела свой беззащитный, пухлый животик и мощный Мишин торс, двигавшийся над ним.
«Вот не буду показывать ему, как мне хорошо, ни за что не буду…» — подумала Жанна, но тут Миша, опираясь одной рукой, другой начал ласкать ее грудь. Да как-то особенно — пропуская сосок между пальцами, от чего она вообще чуть не потеряла сознание.
— Будь хорошей девочкой, ну? Зачем ты сдерживаешься? — услышала она его сдавленный, хриплый шепот. — Ну, расслабься… Почему ты меня не пускаешь дальше? Тебе ведь хорошо, да?
— Мне божественно… — только и смогла простонать Жанна, начиная, неожиданно для самой себя, отвечать на его движения, совсем распластываясь по смятой их возней простыне.
«Да он меня сейчас просто растворит в себе!»
Его ласки приносили ей даже не наслаждение, а какую-то острую и сладкую боль, накатывавшуюся из глубины тела упругими, горячими волнами, и Жанна сама не замечала, что встречает каждую эту удушающе-прекрасную волну громким, даже каким-то отчаянным криком.
Девятый, а, может быть, девяносто девятый вал накрыл ее с головой, когда он прижался к ней всем телом, так, что она едва могла дышать, а его губы жарко захватили кожу под ее левой скулой.
«Я сейчас исчезну! — подумала она обреченно. — Ну и пусть… не жалко».
И сама прижала его к себе так сильно, как только могла в этом состоянии.
— Чего ты со мной творишь, а? — услыхала она его шепот.
— Ничего… Отпусти меня, а то я сейчас умру.
Нехотя он чуть отодвинулся, и она, чуть приоткрыв глаза, увидела прилипшие к его лбу темные завитки волос.
— Детка, ты чудо… Не вставай пока, ладно? Я еще хочу… прямо сейчас.
— Ну ножки-то можно опустить? — жалобно попросила она. — Я устала безумно.
— Давай так…
Миша, не забывая целовать все, что попадалось ему по пути, сам расправил и уложил ее так, что Жанна сразу забыла свои опасения исчезнуть. Он снова завладел ее телом и чувствами, уже не так торопливо-страстно, скорее — будто подробно изучая только что завоеванную им страну. Изучение завершилось полным восторгом покоренной державы, а завоеватель обессиленно лег рядом на спину, тяжело дыша.
Придя в себя, Жанна пошарила по стене над головой и выключила свет.
— Что, глаза на меня не смотрят?
— Нет, — тихо засмеялась Жанна. — Ты глянь только.
В комнате было совсем светло. Прямо перед окном, видимая даже через штору, висела огромная серебряная луна.
— То-то меня повело на случайную связь. Полнолуние же.
— Я тебе не случайный, — ворчливо ответил Миша. — В душ кто первый пойдет?
— Я, но я быстро.
Ожидая, пока вода станет потеплее, Жанна взглянула в зеркало. Она была совсем не похожа на ту заморенную работой девушку, что смотрела на нее из зеркала всего три часа назад. Сейчас на скулах ее горели два ярких пятна румянца, а губы, чуть припухшие от чемпионских поцелуев, были пунцовыми. Светло-карие глаза сверкали янтарными искрами, словно она собиралась заплакать, хотя сейчас ей этого хотелось меньше всего.
«Хорошо, что меня никто не видит, даже он. Особенно он!.. Слишком уж я неприлично счастлива».
Не огорчила ее даже багровая отметина на шее под левым ухом.
Жанна вернулась в комнату. Миша, наверное, задремал и встрепенулся, только когда она положила ему на живот ладошку.
— Иди ополоснись, — сказала Жанна.
— Айлл би бэк, бэби, — пробормотал он, вскочил и пошел в ванную, не упустив случая ущипнуть по пути Жанну за попку.
— Изыди, тигрище ненасытный.
Она зажгла свет и попыталась привести в порядок свою постель, но, увидев, во что они ее превратили, просто прикрыла ее одеялом, разобрала другую, погасила свет и легла. Незашторенное окно с нахально подглядывающей лунищей теперь было прямо перед ней. Свет был такой яркий, что ломил глаза, и Жанна их закрыла. Шум воды в ванной прекратился.
«Сейчас придет… Захочет он меня еще?»
Миша появился, поспешно вытираясь махровой простыней.
— Чего ты дислокацию сменила? — спросил он, склоняясь над ней и стягивая с нее одеяло.
— Да мы там такого наделали… Что Дианка подумает?
— Ничего она не подумает, — сказал он досадливо, переступая через нее коленями. — У нее домработница есть — постирает. А если и подумает, то сильно позавидует.
Жанна погладила его по бедрам, но не слишком страстно, скорее как красивую вещь, а не живого человека, и он это почувствовал.
— Если ты не готова к продолжению, я это быстро поправлю. Только скажи…
Миша уже подмял ее под себя, тискал, и Жанна слышала, как гулко бьется его сердце рядом с ее. Вдруг Жанна почувствовала, как его рука, поглаживая ее по животу, спускается к самой секретной зоне.
— Не надо…
— Чего — не надо?
— Этого…
— Но ты не возбуждена, а я хочу продолжить, — сказал он, агрессивно кусая ее за мочку уха.
— Разве я отказываюсь?
— Пока ты меня не захочешь…
Мишина рука достигла цели, и Жанна начала неудержимо проваливаться в бархатную тьму любовного томления.
— Ой, ну не надо! — почти зарыдала Жанна. — Я с тобой до утра не доживу!
— Теперь хочешь…
На этот раз, видимо сбросив первоначальное напряжение, он был нетороплив и будто любовался собой — как он подчинил себе Жанну, как уверенно овладел ею… Он упорно вел ее и шел сам до пика наслаждения. Жанна уже не стеснялась отвечать на его ласки и, не сдерживаясь, вскрикивала и стонала от той острой сладкой боли, что он ей причинял.
— Уфф, — выдохнул он, освобождая ее и откидываясь на спину. — Это я с тобой до утра не доживу.
Жанна погладила его по груди, а он, взяв ее пальчики, сначала поднес их к губам, а потом слегка оттолкнул ее руку.
