Глава 1
Перри Бойс стоял на красной изрезанной поверхности кометы и глядел вверх. Он подкрутил оптику шлема на среднее увеличение и теперь ожидал стабилизации изображения. Громада корабля массой в пятьдесят тысяч тонн висела над его головой, удерживаемая совершенно ничтожной тягой. Капризный толкач уже полностью вышел, но пока держался рядом с «Хохлатым пингвином». У носа толкача бешено мигали синие огоньки – барахлил стыковочный модуль, его все еще не отладили. Сбоку, подле роботов цвета желтый хром, виднелась крошечная фигурка в скафандре. Еще до того, как рядом с ее изображением выскочила подпись, Перри понял – это Светлана.
Расстались они не слишком хорошо. Да, пришлось надавить на нее из-за ремонта – но ведь Белла наехала на него! Да уж, когда маешься бездельем, нервы превращаются в желе. Перри стоял на залитом светом прожектора краю дыры, которую сам же и вырезал в теле кометы: идеально ровное круглое отверстие, вторжение порядка в хаотический пейзаж кометной коры. Сто метров глубины, диаметр – пятьдесят, уже облицована аккуратным, лазерно-гладким слоем серо-голубого пенокамня.
Бойс включил музыку из памяти скафандра марки «Орлан-19» и забылся, слушая пронзительное каввали Нусрата Фатеха Али Хана. Прошли минуты или часы, и в прожекторном свете показалась фигура в скафандре. Она вынырнула из-под купола палатки – одной из нескольких, что были закреплены в двадцати метрах от шахты. За палатками угадывался коренастый силуэт «Космического мстителя» – тяжелого посадочного модуля-шаттла, на котором прибыла бригада с «Хохлатого пингвина».
Перед тем как сработает нашлемный определитель личности, Перри попытался распознать идущего по походке. Как все водолазы, Фельдман и Шимозу двигались осторожно и экономно. Их перевели на корабль с земного глубоководного отдела концерна «Глубокая шахта». А Майк Такахаси был космонавтом до мозга костей. Даже в старом, давно списанном русском скафандре, нагруженный почти тонной обедненного урана, он двигался грациозно и легко, не страшась надолго потерять контакт с поверхностью.
Наконец процессор определил приближающегося и высветил имя пульсирующими синими буквами, сопроводив иконкой в стиле аниме.
– Шеф, отличная дыра!
– Спасибо.
– Знаешь, она не станет красивее оттого, что ты решил ее сгладить.
– Кажется, ей нужен еще слой. – Он подбоченился. – Может, приложиться малость вон там?
Такахаси встал рядом. Их тени легли на отверстие. Майку нравился монотонно завывающий эстонский хор – Перри слышал отголоски в коммуникаторе.
– Тебя зовут, – сообщил Майк.
Бойс удивился. Что за срочность? Можно было просто связаться по коммуникатору, а не тащиться сюда самому.
– Что случилось? – поинтересовался он, когда оба направились к палаткам.
– Не знаю. Что-то серьезное. Ты давно смотрел на корабль?
– Вообще-то, да.
– Глянь еще раз.
Перри снова подкрутил оптику. «Никоны» сфокусировались, в поле зрения прыгнул «Хохлатый пингвин». Все как раньше. Только исчезла иконка ремонта с носа толкача, да и болтающаяся фигурка Светланы – тоже.
– Интересно.
– В каком смысле? Хорошем или плохом?
Перри отключил оптику.
– Может быть и так и эдак.
Он ухватил полог палатки и широко отвернул – так, чтобы прошли двое.
Палатка была негерметичной – просто куполовидное убежище из полотнища, с проволочной сверхпроводящей сеткой, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту от заряженных частиц. Гиллиан Шимозу и Элиас Фельдман сидели за импровизированным столом из ящика. На нем лежали игральные карты – потрепанные, истертые, грубо подправленные маркером, из толстого рифленого пластика, не выскальзывающего из перчаток скафандра.
Скафандры обменялись сигналами, устанавливая связь.
– На тебя сдавать? – осведомилась Шимозу, когда Перри закрыл входной клапан. – Еще не поздно.
– Я – пас.
– Зануда, – припечатала Шимозу, беря карту из колоды.
Флекси, водруженный на ярко-красный кислородный насос, показывал картинку с Сатурном и логотипом «Чайна дейли» в левом верхнем углу.
– Есть новости от Батисты или Флеттерика? Похоже, у нас намечается дельце, – сказал Перри.
Фельдман показал руку: квартет тузов.
– А с толкачом как?
– Кажется, работу отменили. Если Саул собрал роботов, у нас все готово, чтобы сворачиваться и делать ноги.
– У-ху! – возопила Шимозу.
Она опустила антибликовый щиток на шлеме – его матовое покрытие не позволяло видеть отражение карт на стекле.
– Ты б слегка приглушила энтузиазм, – посоветовал Перри. – Еще раз спрашиваю: новости есть?
– Может, оно к толкачу не имеет отношения, – заметил Такахаси, кивая на экран. – Только что Сатурн показывали.
– Так чего вы меня дергаете? – спросил Перри.
– Я подумал: ерунда какая-то. С чего вдруг Сатурн показывать?
– Батиста и Флеттерик, – напомнил Перри терпеливо. – Новости.
– Может, там несчастный случай? – выговорил Такахаси задумчиво. – Кто-нибудь знает, как новости принимать на шлем?
Ему сдали карты, но его, похоже, интересовало лишь происходящее на экране.
– В иконки потычь, – посоветовал раздраженно Фельдман, словно уже не в первый раз. – Выбери «Предпочтения», потом – опции дисплея, потом…
Перри подошел к насосу и забрал флекси, держа его осторожно, чтобы не повредить квазиживое устройство. Основной картинкой там остался Сатурн, но теперь добавилось окошко с незнакомым комментатором. Снизу – бегущая строка из китайских иероглифов.
Такахаси, похоже, прав. Что-то странное вокруг Сатурна. Причем настолько, чтобы надолго удержать внимание «Чайна дейли». А ведь даже рыбы могут дать фору главным новостным агентствам по способности концентрироваться на чем-то одном. Затем процессор скафандра принял приоритетное сообщение, и на экране выскочило лицо Беллы.
