Родители дали Эммелин самое лучшее образование, доступное людям среднего класса. И если весь дом ее семьи мог бы поместиться в этом холле, который просматривается за дверями, то не стоит впадать в панику. У нее веские причины: она беременна и ребенку необходима помощь. Милосердный Боже! Как она скажет об этом родителям? Их лица встали у нее перед глазами. Отогнав видение, она решительно дернула звонок еще раз. Эммелин глубоко вздохнула и вдруг не на шутку рассердилась.
Через холл степенной походкой к ней шел человек в униформе. Отступать поздно! Вот и чудесно! Если суждено быть скандалу — пусть будет скандал. Ничто не смутит Эммелин. Той ночью она была скорее жертвой, чем добровольной участницей. В любом случае она пришла только по делу. Этого богатого плейбоя надо прищучить. Ни один ловелас из высшего общества не имеет права обмануть Эммелин Артур.
Спасительный звонок!.. Джонни вздрогнул и тряхнул головой. Он был на грани срыва, не мог больше слышать чепухи, которую несла Фелисити. Открой он рот на секунду раньше, то предложил бы сделать небольшой, но такой необходимый ему перерыв. Возможно, он отвел бы Фелисити в розовый сад, который сейчас в самом разгаре цветения, и поговорил бы с ней наедине, без отца и матери. Конечно, она была бы в шоке, но смогла бы понять, а когда-нибудь и простить его чувства — вернее, их отсутствие, — прежде чем свадьба состоится. Теперь, правда, объяснение с невестой придется отложить.
На пороге библиотеки появился дворецкий.
— Мистера Джонни в холле ожидает молодая леди. Она говорит, что у нее важное дело.
Большой Дедди оторвался от изучения списка гостей и, нахмурившись, взглянул на сына. Однако тот явно был только рад ухватиться за возможность покинуть нудное обсуждение предстоящего события.
— Он занят обсуждением маршрута свадебного путешествия. Возьми у нее карточку, спроси причину визита и скажи, что он встретится с ней позже. — Большой Дедди дружелюбно кивнул Фелисити. — Ненавижу коммивояжеров. Мы их гоняем почти каждый день.
Фелисити кивнула в ответ, выражая полное понимание.
— Да, сэр. — Дворецкий исчез.
— Визитка?! — донесся из холла гневный голос. — Вы хотите визитную карточку? Вот, передайте ее этому негодяю Джонни Брубейкеру! И скажите ему, чтобы он немедленно явился сюда и вел себя как мужчина!
Дворецкий остался непоколебим.
— Прошу прощения, мэм, но я вынужден настаивать, чтобы вы объяснили причину вашего визита.
Яростный крик женщины с необыкновенной ясностью донесся до собравшихся;
— Хотя это не ваше дело, но я беременна. Джонни Брубейкер сделал ребеночка и смылся, вот почему!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все уставились на Джонни. В комнате повисла гнетущая тишина. Казалось, эхо чудовищного обвинения мечется по всему дому. Затем в библиотеке раздался новый звук. Фелисити как-то пискнула, кипа бланков выскользнула из ее наманикюренных пальцев и рассыпалась веером по полу. Невеста недоумевающе смотрела на Джонни, будто умоляя сказать, что это неправда. Вскочив, он взвыл от ярости, пытаясь отыскать смысл в словах, которые выкрикнула женщина в холле.
Беременна?
От него?
Ни в коем случае. Он слышал, что подобное случается: женщины утверждают, что беременны от состоятельных мужчин, но никогда не думал, что сам окажется в такой ситуации. Он всегда избегал таких ловушек, так же как и шантажа.
Решительно сжав зубы, Джонни направился к двери. Он уже готов был вылететь и разобраться с самозванкой, когда Большой Дедди положил руку ему на плечо. Подавленно проведя пальцами по волосам, Джонни взглянул на хрупкого патриарха клана Брубейкеров, как будто пожилой мужчина приковал его к месту.
— Я справлюсь с этим, отец.
— Подожди, дорогой. — Глаза старика сузились с неудовольствием, то ли от поведения сына, то ли от появления незнакомки, Джонни не понял. — Ты можешь все запутать. — Он надвинул на лоб стетсоновскую шляпу и продолжил: — Тут нужна холодная голова. Позволь мне пойти и узнать, чего она хочет. А ты останься и успокой свою невесту и маму. Я вернусь через минуту, и ты сможешь пойти и сказать все, что думаешь.
Джонни через плечо взглянул на невесту и мать. Обе были в смятении. Черт, это явно не его день.
— Хорошо, — вынужден был согласиться Джонни.
Он капитулирует. На некоторое время, пока не соберется с мыслями. Потом он пойдет и выскажет этой дамочке свое мнение о таких, как она. Джонни не терпел шантажа, особенно когда был невиновен в том, в чем его обвиняли.
Большой Дедди исчез, а Джонни повернулся к женщинам. Было ясно, они потрясены услышанным. Растерянный взгляд матери пронзил его сердце. А бедная Фелисити тряслась всем телом, сидя в глубоком кресле.
— Джонни, дорогой! — Ее худые руки тянулись к нему. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок. — Что происходит?
Джонни быстро подошел к ним и попытался объяснить то, чего сам не понимал.
— Похоже… мне кажется, что…
Прежде чем он успел что-либо сказать, в комнату ворвался Большой Дедди. Он кипел от злости. Скорее всего, и ему не удалось сохранить «холодную голову».
— Эта пигалица по имени Эммелин Артур говорит, что месяц назад ты переспал с ней. Так?
— Нет, — отрезал Джонни, яростно сжав челюсти.
Большого Дедди это не убедило.
— Однако она, вероятно, знает тебя и описывает так, будто вы не раз виделись. Говорит, что встретила тебя на свадьбе Чака.
— Чака? Нашего помощника? — Джонни припомнил, что его приглашали на свадьбу, но он был занят в тот день.
— Вот именно. Знаешь, сын, иди и разберись с этим сам. Потом возвращайся, и лучше тебе иметь достойное объяснение всему происходящему.
Фелисити начала тихонько постанывать, ее рот перекосился, а накладные ресницы потекли. Покопавшись в сумочке, она извлекла платочек и аккуратно промокнула черные потеки на фарфорово-кукольных щечках. Мисс Кларисса утешающе поглаживала ей руку.
— Успокойся, дорогая, все прояснится и образуется, — шептала она.
Окончательно рассерженный, Джонни двинулся на встречу с судьбой.
Эммелин бросила взгляд на высокого смуглого красивого мужчину, который приближался к ней походкой дикого и опасного животного, и поняла, что совершила ужасную ошибку.
— Вы не Джонни Брубейкер, — только и смогла выдавить она.
Это явно не тот мужчина, которого она встретила на свадьбе Норы. Перед глазами у нее все поплыло. Голова Эммелин стала легкой, как воздушный шарик, а разум лихорадочно пытался осознать последнюю невероятную новость, достойно венчавшую обилие потрясений сегодняшнего дня. Почти осязаемая ярость, облаком окружавшая его, начала рассеиваться, когда Джонни заметил ее недоумение.
— Только не говорите этого моей матери. Она думает, что я настоящий. — Голос его был сух, но невольная усмешка тронула уголки красиво очерченного рта.
