Он нежно улыбнулся, и глаза Эммелин наполнились слезами, а сердце сладко сжалось.
— Думаю, мне удалось убедить мистера Прохвоста, что, если я еще раз замечу его в наших краях, ему не жить.
Эммелин во все глаза смотрела на Джонни, нервно теребя бахрому скатерти.
— Спасибо. Ты поступил как настоящий мужчина. Я теперь могу вздохнуть спокойно, — едва слышно произнесла она.
Джонни только пожал плечами.
— Горько и обидно, что можно плевать на собственного ребенка, но, по правде говоря, я рад, что все так обернулось. Она моя дочь, и я хочу, чтобы оставалась ею и впредь, всегда.
— И я тоже, — с надеждой вздохнула Эммелин.
— Он не заслужил ни одну из вас.
— О, Джонни!
Выражение неуверенности мелькнуло в его глазах.
— Я хочу, чтобы ты знала — при любых обстоятельствах я всегда буду жить для тебя и Розанны.
— Я знаю.
Боже, он намекает, что готов выполнить условия договора и развестись. Эммелин не могла позволить их разговору свернуть в такое русло. Однако ей нужно было время, чтобы все продумать. И она решила использовать обходной маневр.
— Фелисити чудесно выглядит.
— Она и наполовину не так хороша, как ты.
Эммелин взглянула на Джонни с недоверием и вытерла слезы, которые внезапно покатились из ее глаз.
— Это правда. Для меня ты красавица. И тогда, и сейчас.
— Ну ты наговоришь! — Не способная поверить, она как-то глуповато хихикнула, однако ее тронула горячность его слов.
— Они скоро отправятся в свадебное путешествие, — бросил он, внимательно глядя на жену.
— Я немного завидую, — призналась Эммелин. — Ведь у нас не было медового месяца.
— У нас много чего не было, — ответил Джонни.
— Чего именно?
— Например, ты могла бы сказать мне, что любишь меня. Это одна из множества вещей, которых ты не делала.
— Но ведь этого не было в нашем соглашении.
— Да, действительно. В условия нашего договора не входила и моя сумасшедшая любовь к тебе. Однако это так.
— Что?.. — Ее глаза расширились. Онемев, Эммелин только молча взирала на него. Что он говорит? Может быть, у нее слуховые галлюцинации? Она нервно облизнула губы. — Я не уверена, что правильно тебя расслышала. Не мог бы ты повторить то, что сказал?
Джонни лукаво рассмеялся.
— Что именно — о вещах, которые мы никогда не делали, или о том, что я люблю тебя?
— Ты… что? — Наклонившись вперед, она внимательно всмотрелась ему в глаза. — Ты любишь меня?
— Да, — кивнул он. — Эммелин Брубейкер, со дня нашей свадьбы, с того момента, когда я тебя впервые поцеловал, я уверен, что ко мне пришла любовь. Мне не хотелось признавать ту силу, с которой ты притягиваешь меня. Я сопротивлялся, но все впустую. Я сражен. В тебе есть все, о чем я мечтал, — ум, талант, чувство юмора. Ты, бесспорно, красива.
Эммелин не верила своим ушам.
— Ты… любишь меня?
— От всего сердца. — Джонни посмотрел на Розанну, полный отцовской гордости. — Исключая, разумеется, ту его часть, которая отдана ей. — Он нежно погладил головку спящей девочки. — Но это совсем другая любовь.
— О, Джонни! Я тоже люблю тебя. Очень, очень сильно!
Она обхватила его лицо руками и прижалась к нему губами. Его шершавые щеки приятно царапали ее мягкую кожу, когда он притянул ее к себе, страстно целуя. Вдруг Розанна пискнула от неудовольствия, зажатая между ними, и Джонни слегка отстранился.
— Скажи, ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, снова горячо целуя ее.
— Мы уже женаты. — Она потянулась к Джонни за новым поцелуем.
— Тогда скажи, что мы останемся вместе. — Его губы слегка прижались к виску там, где билась жилка. — Скажи, что договор расторгнут и ты будешь моей женой, а Розанна — моей дочерью.
— Навсегда? — едва выдохнула Эммелин, покусывая его губы.
— Навеки. — Джонни зарылся лицом в ее волосы. — Знаешь, этот Ронни Как-его-там настоящий дурак.
— Почему?
— Ну, потому, что для городской барышни и неумехи ты проделала потрясающую работу. Я весь горю.
— Знаешь что? — хихикнула она.
— Что?
— И я полыхаю.
Он замер, заглядывая ей в глаза.
— В таком случае могу ли я предположить, леди, что наш медовый месяц начнется прямо сегодня?
— О да! — кивнула Эммелин.
— Тогда я собираюсь оставить малышку с няней.
— Ты считаешь, что способен доверить кому-то Розанну?
— Вообще-то няней будет ее бабушка, и только на сегодня. — Джонни обезоруживающе улыбнулся. — Это будет совсем маленький медовый месяц. Более продолжительный мы спланируем попозже.
— А-а. Тогда хорошо. — На лице Эммелин внезапно появилось ехидное выражение. — Мини-праздник — это ведь не грандиозное кругосветное путешествие по рецепту Фелисити!
— А кого это заботит? — удивился Джонни.
— Ты не огорчен?
— Вряд ли!
Эммелин рассмеялась, целуя его.
— Я тоже!
— У меня есть идея, миссис Брубейкер.
— Да? — Эммелин любила слышать свою фамилию из его уст.
— Когда мы приедем домой, первое, что я хочу…
— Да-а? — подбодрила его жена.
— Вышвырнуть этот чертов надувной матрас.
— А второе?
— Извлечь некое нижнее белье, которое подарила тебе Пэтси на свадьбу.
Эммелин, задохнувшись от предвкушения, полным любви голосом прошептала:
— А третье?
— Заняться созданием маленького братика для Розанны.
— О дорогой, это самая лучшая идея, которую я когда-либо слышала! — возбужденно воскликнула миссис Брубейкер, пылко обнимая мужа.
КОНЕЦ
