* * *
…В прошлый понедельник он не выпил свой вечерний чай. ОбычноСусанна все обставляла так, что он просто не мог не выпить, — приносилачашку на маленьком подносике, покрытом салфеткой. Рядом на блюдечке лежалвлажный ломтик лимона и крошечный трюфель, завёрнутый в хрустящую обертку. ПетяКайгородцев обожал трюфели и, если бы не жена, поглощал бы их вазочками.
Сусанна подавала мужу подносик и гладила его по руке,любовно наблюдая, как он расправляется с угощением…
А в прошлый понедельник она поднесла ему чай и, чмокнув вщеку, отправилась принимать ароматическую ванну. Ей подарили какую-то кристаллическуюдрянь в зеленой баночке, якобы выпаренную из Мертвого моря, и ей не терпелось вней просолиться.
Оставшись один, Петя задумчиво повертел чашку в руках,понюхал, после чего поднялся, пошел на кухню и вылил чай в раковину. Сполоснулчашку, наполнил ее кипятком, бросил в кипяток лимон и раздавил его ложкой.Проглотил конфету, запил кислой водой, выплюнул лимонную корочку и залез впостель.
Среди ночи что-то его разбудило. Было темно, только по полурасплывались белые лунные лужи. Дверь в спальню оказалась приоткрыта, и Сусаннагде-то там, на кухне, разговаривала по телефону. Она говорила очень тихо, ислов разобрать было нельзя, и Петя как-то сразу понял, что окликать ее нестоит. Он затаился и даже дышать старался как можно тише.
Если бы ему позвонили среди ночи, он бы стал кряхтеть ишаркать тапочками и точно включил бы свет на кухне. А Сусанна не включила. Онасидела в кромешной тьме и шептала в трубку.
Петя пролежал неподвижно всего минуту. Потом не выдержал,вылез из-под одеяла и подкрался босиком поближе.
— Как я могу отказаться? — спрашивала Сусаннатаким голосом, словно что-то давило ей на горло. — Хорошо. Да, я приду.
Раздался всхлип, затем скрипнул пол, трубку повесили, иКайгородцев метнулся обратно в постель. Сусанна зашла в комнату и, теньюпроскользнув к шкафу, принялась копаться внутри. «Неужели собираетсяуходить? — подумал Петя. — Боже мой, но куда?!» Он скосил глаза наэлектронный будильник — было два часа ночи.
Его жена тем временем понавешала на руку каких-то тряпок изаперлась в ванной. Петя свесил ноги с кровати и, нашарив на стуле джинсы,футболку и носки, быстро натянул их и снова лег, укрывшись одеялом до самогоноса. Так что когда Сусанна вышла из квартиры и тихонько прихлопнула за собойдверь, ему осталось лишь сунуть ноги в кроссовки. Он торопился и не стал ихрасшнуровывать, надел так, безжалостно ломая задники.
Когда он высунулся из подъезда, его жена как раз входила подарку, ведущую из двора на шоссе. А он почему-то думал, что ее кто-нибудьподжидает под окнами. Но куда же она отправилась? Ее машина на платной стоянке,а та — совсем в другой стороне. Куда может отправиться замужняя женщина в двачаса ночи — пешком и в гордом одиночестве? Следуя за ней на почтительномрасстоянии, Петя через некоторое время стал понимать — куда. Сусанна шла всторону кладбища.
Господи, спаси и помилуй! Что ей понадобилось ночью накладбище?! Тем временем она дошла до главных ворот и свернула направо,двинувшись вдоль ограды по заасфальтированной тропинке, обсаженной кустами боярышника.Петя пошел в том же направлении, только по другую сторону зеленой изгороди. Вэтот час здесь не оказалось ни машин, ни прохожих и было тихо, словно в лесу.
Сусанна уверенно подошла к небольшой калитке, откуда в глубьтерритории убегала тропинка, ведущая к старым захоронениям. Насколько былоизвестно Пете, на этом кладбище у жены никто из родных или близких похоронен небыл. Никаких бабок или прабабок. Тем не менее она вошла в калитку и сталабыстро удаляться.
Петя заметался снаружи, понимая, что, если последует заженой, она его заметит — дорожка сносно освещена, да и могильные плиты всебольше низкие, за такими не спрячешься. Тогда он притаился за кустами и, выудивиз кармана мятую пачку с двумя слежавшимися сигаретами и зажигалкой, засунутойвнутрь, принялся отравлять организм, который Сусанна так истово оздоровляла впоследнее время. Сейчас это самое время шло, ее не было, и Петя неожиданнорешил, что ведет себя глупо. Надо вернуться домой, дождаться жену и в лобспросить ее, что все это значит.
* * *
— Я затоптал окурок и побрел в обратную сторону, —признался Кайгородцев, глядя на Глашу так, словно она должна была вынести емуприговор. — Ушел уже довольно далеко, когда услышал за спиной тихий рокотмотора. Обернулся и увидел, что Сузи возвратилась, вышла из калитки и идет кмашине, которая остановилась прямо напротив нее.
— Что за машина? — тут же спросила Глаша, противволи почувствовав возбуждение.
— Я не разглядел. Ушел уже довольно далеко, понимаешь?Просто низкая темная машина, вот и все, что я могу сказать. Сузи села в нее,машина развернулась и умчалась прочь. Больше я свою жену не видел.
— И случилось это в прошлый понедельник? —уточнила Глаша.
— В прошлый понедельник, — повторил Петя. — Ятогда просидел на кухне до самого утра, все придумывал, что и как я скажу Сузи,когда она возвратится. Но она.., так и не пришла.
— И ты не обратился в милицию? — изумилась Глаша.
Петя отрицательно покачал головой:
— Я не могу. У меня есть причина не обращаться вмилицию.
— Послушай, а зачем ты вообще все это мнерассказал? — неожиданно спросила Глаша. — Не думаешь же ты, что ясмогу отыскать Сусанну?! Вот такая вот наивная Глаша Медвянская без связей ибез пистолета?
— Я хочу, чтобы ты просто попробовала что-нибудьузнать, — поспешно и очень горячо перебил ее Кайгородцев. —Во-первых, я тебя хорошо знаю. Во-вторых, ты моя подчиненная и тебе не следуетвступать со мной в конфликт. В-третьих, ты сейчас от меня зависишь, потому чтовлипла в историю с Дукельским. И в-четвертых, ты очень наблюдательная и бесстрашная.Вывела на чистую воду целую банду, которая хотела напасть на у инкассаторов.
Глаша всплеснула руками и покачала головой.
— Но почему все-таки не милиция или не частныйдетектив? — не сдавалась она.
Кайгородцев грустно поглядел на нее.
— Я хочу скрыть от всех одно обстоятельство, —медленно произнес он. — Тебе я его раскрою.
— Какое обстоятельство?
— Сначала скажи: согласна ли ты заняться поисками?
Глаша пристально посмотрела на Кайгородцева. В его глазахбыла усталая решимость. Он — ее непосредственный начальник и явно не в себе.Наверное, придется хотя бы сделать вид, что она занялась розыском. Ну, неполучится у нее ничего, что он сможет сделать?
— Ладно, — сказала она; — Давай своеобстоятельство.
— Глаша, учти: это — тайна. И ты должна хранить ее дотех пор, пока я сам не скажу.
— Клянусь.
