студсовет, иначе меня стошнит), и 2) это не только для антисоциальных чуваков из подвалов. Знаете ли вы, что настольные ролевые игры, такие как ConQuest, стали предшественниками массовых многопользовательских онлайн-игр, таких как World of Warcraft и «Двенадцатый рыцарь»? Большинство людей не знают даже об этом, и это сводит меня с ума. Ненавижу, когда люди отвергают революционные медиапространства просто потому, что они их не понимают.
Хотя, не поймите меня неправильно, я понимаю, откуда взялось это заблуждение. Вьющиеся пепельно-русые волосы Мерфа зачесаны вперед таким образом, чтобы прикрывать акне, похожее на пояс Ориона. У Дэнни Кима черные волосы в стиле аниме, которые делают его не выше моего плеча. Леон известен своим гиеноподобным смехом; Роб Като склонен к неконтролируемому потоотделению от стресса; Антониа — единственный человек здесь, которого я действительно уважаю и люблю, — носит жилет ручной вязки, похожий скорее на кучу комков, нежели на модный предмет гардероба; и я, которая даже в лучшие дни, выгляжу так, словно мне двенадцать. Так что мы сами являемся не лучшей рекламой нашей компании. Тем не менее, эта игра — революция, независимо от того, превратится ли кучка подростков-отличников в свои постпубертатные версии или нет.
— Ты что-то говорила? — подбадривает меня Антония, хотя я все еще злюсь на Марко. (Однажды он умолял меня уговорить Мерфа, чтобы тот его пригласил, как будто Мерф когда-либо был за главного).
— У меня черный пояс по Тавазуну, — раздраженно заканчиваю я. Это по-арабски «баланс», и одно из пяти основных боевых искусств в ConQuest. Говорят, что «Война Терний» — мой любимый телесериал в стиле средневекового фэнтези о враждующих королевствах — возникла из огромной домашней кампании по ConQuest, в которой автор книжной серии Джереми Ксавьер был квест-мастером18, когда учился в Йеле. (Он мой герой. Каждый год я надеюсь встретить его на MagiCon19, но пока безуспешно).
— Разве Тавазун — не что-то вроде церемониального боя с веерами? — спрашивает Дэнни Ким, который, опять же, ничего не знает. Да, в Тавазуне есть веера, но использование веера в качестве оружия — не редкость в боевых искусствах.
Важно то, что Тавазун учит использовать силу противника против него самого, и это делает его очень практичным выбором для небольшого женского персонажа, такого как Астрея. (Астрея Старскрим — это я. Я играю за нее уже два года и немного дорабатываю ее историю в каждой кампании. Вкратце: она была сиротой и тайно обучалась бою, чтобы стать наемным убийцей, но потом узнала, что ее родителей убили те же люди, которые ее обучали, и теперь она жаждет мести. История стара, как мир!).
Прежде чем я успеваю исправить очередное раздражающее заблуждение Дэнни Кима, Мэтт Дас отвечает:
— Тавазун — это по сути джиу-джитсу.
— Вообще, я уже сказала, что справлюсь, — замечаю я, — и это все, что вам нужно знать.
Больших сражений еще не было. Но мы уже попадали в небольшую стычку с бандитами, в которой получили маленький ониксовый наконечник стрелы, с которым никто из нас не знает, что делать. Тем не менее, я не должна ничего ему доказывать.
— Почему бы тебе просто не соблазнить его?
Ладно, я буквально ненавижу Дэнни Кима.
— Ты видишь в моем листе персонажа пункт «сила соблазнения»? — В этот раз я давлю на него. Дэнни переглядывается с Леоном, который его сюда привел, и внезапно мне хочется стукнуть их головы друг о друга, как два кокоса. Но я этого, конечно же, не делаю. Потому что, если я хочу, чтобы люди со мной соглашались, мне надо быть милее. (Спасибо бабушке за этот мудрый совет).
— Поверь, Дэнни, — говорю я с многозначительной улыбкой, — я имею такие же способности к воображаемым боевым искусствам, как и ты. — Тем более, что последние четыре года я занимаюсь муай-тай20 со своим братом-близнецом Башем. (Баш тренируется для сценических боев, а я — для таких моментов, как этот). Дэнни Ким не улыбается в ответ, что, во всяком случае, означает, что он не полный идиот.
— Я могу кое-что попробовать, — вмешивается Антония, всегда стремящаяся к миру в нашей компании. — У меня есть любовное зелье, которое может сработать. Женские чары, или как там их, да?
Только не «женские чары». Я ее обожаю, но это уже слишком.
— Это твой официальный ход? — спрашивает Мерф, потянувшись к кубикам.
Я резко бью его по руке, останавливая, потому что, ради всего святого, фу.
— Лариса Хайброу — целительница, — напоминаю я остальным, потому что в каждой кампании кто-то из нас непременно нуждается в целительных силах Антонии, чтобы продолжать игру. По сути, она здесь самый важный персонаж, что, естественно, мальчики не могут (или не хотят) признавать. — Тебе лучше остаться и заняться ранеными.
— Она права, — говорит Мэтт Дас, который, оказывается весьма отзывчивым, несмотря на то, что он новичок в нашей группе. (Мэтт загорелый, у него копна волнистых волос, и он явно знаком с дезодорантом, так что, если бы меня волновало, как кто-то здесь выглядит, я бы сказала, что он вполне симпатичный). — Остальные могут справиться с боем сами.
— Или… — начинаю я, но меня прерывают:
— Может перестанем болтать и начнем драться? — скулит Марко.
— Или, — повторяю я громче, намеренно не обращая на него внимания, — может, сначала попробуем дипломатию?
Парни дружно стонут. За исключением Мэтта Даса.
— Э-э, они идут на нас с топорами, — говорит Роб.
— Мерф не сказал ни слова про топоры, — напоминаю я, хотя именно Мерфи выполняет роль квест-мастера. Это он ведет игру и передает нам нужную информацию и не раскрывает ту, что не должен.
— У них есть оружие, Мерф?
— С такого расстояния не видно, — отвечает Мерфи, быстро пролистывая страницу «Библии квест-мастера» (у нее дурацкое названием, и я очень ее хочу). — Но они приближаются с каждой минутой, — добавляет он и неспешно тянется за пиццей.
— Они приближаются с каждой минутой! — сообщает мне Роб, словно я не слышала, что сказал Мерфи.
— Я понимаю, но было бы ошибкой предполагать, что они вооружены. Помните, что c нами случилось в прошлом году во время похода на Гоморру? — напоминаю я, приподнимая бровь, и все, кроме Дэнни Кима, кивают, ведь он все еще ничего не знает. — Мы даже не знаем, связаны ли эти ребята с остальной армией.
К счастью, меня демонстративно игнорируют.
— Думаю, нужно сначала стрелять, а потом уже задавать вопросы, — говорит Леон, изображая, как сдувает дым с воображаемого ствола пистолета, хотя его персонаж Тарриган Скалвид вообще-то использует лук и стрелы.
Я бросаю на него испепеляющий взгляд. Он мне подмигивает.
— Как далеко
