Джордж Латтс был человеком лет пятидесяти с густымикустистыми бровями, из-под которых сверлил собеседника подозрительным взглядомсерых глаз. Он подался вперед, словно желая в новом ракурсе разглядеть лицоадвоката, часто моргал и, казалось, к чему-то принюхивался.
– Акции у вас? – нетерпеливо спросил Мейсон.
– Да.
– Документы на передачу?
– Я готов их подписать.
– Директоров всего пять?
– Да.
– Не будете ли вы добры ознакомить меня с характером ипривычками каждого из них? – попросил Мейсон.
– Это весьма уравновешенные люди с широким кругозором иразносторонними взглядами. По большей части наши встречи проходят гладко, безкаких-либо трений, – поведал Латтс. – Я вполне уверен, мистер Мейсон, что вы невстретите серьезных возражений со стороны директорского состава, если захотитевнести любое деловое предложение, которое пойдет на пользу компании. В рамкахзакона, разумеется.
Мейсон несколько мгновений пристально глядел на Латтса,затем ухмыльнулся.
– Ну да, конечно, – сказал Латтс, поспешно отводя взгляд, –и у нас бывают расхождения во взглядах, но ведь это нормально. Думаю,расхождения во взглядах есть везде, где собирается больше одного человека. Вконце концов, мистер Мейсон, у нас демократия, и мы прогрессируем, когдарассматриваем вопросы с различных точек зрения.
– И кто проявит свое особое мнение на сегодняшнем заседании?– спросил Мейсон.
– Езекии Элкинсу временами приходится растолковывать вопросдольше, чем остальным. Он чрезвычайно практичен.
– То есть упрям, как осел?
– Ну, можно назвать и так.
– И кто обычно возражает Элкинсу?
– Никто. Никто не возражает.
– Но вы только что сами сказали, что временами Элкинсвыступает с тем, что называют «особым мнением»!
– Ну… да.
– Если его мнение особое, то от чьего мнения оно отличается?
– Ну, вы понимаете, – ответил Латтс, – что там, гдесобираются яркие индивидуальности, неизбежно возникает тенденция к столкновениюразных точек зрения.
Мейсон понимающе кивнул.
Латтс продолжил:
– Клайв Ректор во многих отношениях – главным образом в силуособенностей своего темперамента – часто противостоит Езекии Элкинсу. Эти двое– самые крупные акционеры.
– Кто еще в совете?
– Герберт Докси.
– Кто это?
– Мой зять. Его пай невелик.
– Кто пятый? – спросил адвокат.
– Реджерсон Неффс. Только имейте в виду, мистер Мейсон, –мой пакет акций ни в коей мере не является контрольным. И хотя я президенткомпании, влияние других директоров на политику нашего предприятия несоизмеримобольше.
– Я понимаю, – ответил Мейсон. – Но если вы голосуете вместес каким-нибудь из крупных держателей, то разве ваш совместный пакет нестановится контрольным?
– Ну, – неуверенно сказал Латтс, – и да и нет.
– Что вы имеете в виду?
– Довольно трудно найти подходящую комбинацию, посколькуситуация каждый раз меняется и все зависит от умонастроения конкретногочеловека. Разумеется, разница во мнениях проявляется только в мелочах. Всущественных вопросах разногласий не возникает. Мы вкладываем средства в развитиеторговли недвижимостью и заинтересованы в том, чтобы наша отрасль процветала –к наибольшей выгоде всех вовлеченных лиц. Надеюсь, вы покупаете мой пай не сцелью создать некую комбинацию для получения полного контроля над компанией?
– Почему вы так подумали?
– Ну… ваши вопросы и… скоропалительность всей сделки…
– В чем дело? – в голосе Мейсона появилась ноткаподозрительности. – Может, эти акции не стоят таких денег?
– О нет, что вы, мистер Мейсон! Конечно же, они стоят такойсуммы. Могу твердо заявить, что вы заключили хорошую сделку.
– Так чего ради я должен был вести длительные окольныепереговоры?
Латтс нахмурился.
– Я просто не знал, что вы интересуетесь нашим бизнесом.
– Когда я заключаю какую-нибудь сделку, то обычно не трублюоб этом на всех перекрестках. Ни до, ни после.
– Ну да, конечно, конечно. Но ведь вы раньше не вкладывалиденег в такого рода бизнес, то есть мы об этом ничего не знали.
– Это точно.
– Что точно?
– Что вы об этом ничего не знали.
Латтс прочистил горло и попробовал другой подход.
– Видите ли, мистер Мейсон, ваш звонок не был для меняполной неожиданностью.
– Да?
– Я хочу показать вам анонимное письмо, которое получил этимутром.
– Вы уверены, что мне это интересно?
– Взгляните.
Латтс вручил Мейсону лист с отпечатанным на пишущей машинкетекстом:
«Ваши акции „Силван Глэйд Девелопмент“, возможно, стоятгораздо больше, чем вы думаете. Рекомендую выбраться наружу и побродить вокругстарого дома. Если вам повезет, вы будете удивлены тем, что обнаружите».
Мейсон отнесся к посланию скептически:
– Анонимки не стоят затрат на их пересылку.
– Тем не менее весьма знаменательно, что ваше предложениепоступило сразу же после появления этой бумажки.
Мейсон зевнул.
– Вы не придаете письму значения? – спросил Латтс.
– Нет.
– Я так понимаю, вы знакомы с активами компании?
– Достаточно знаком, чтобы принять ваше предложение.
– Это было мое начальное предложение, – задумчиво произнесЛаттс.
– Вы любите торговаться?
– Нет-нет, но… Это довольно странный способ для заключениясделок такого масштаба. Я полагаю, мистер Мейсон, что если мы заключим сделку,то вы должны рассказать мне, какую комбинацию задумали на самом деле, почему вызаинтересовались моими акциями.
– Почему я должен это рассказывать? – спросил Мейсон.
– Я думаю, это будет справедливо.
Мейсон пристально посмотрел собеседнику в глаза, взял состола чек, отодвинул стул и направился к дверям.
Латтс сразу запаниковал:
