все, оказывается, давно пошли, а он до сих пор в коляске. Спросил отца. Он, потупив взгляд, соврал, что его время еще не пришло. Потом обратился ко мне. А что я могла ему сказать? Успокоила, что все хорошо. Помню потом поход к врачу: мы частенько ходили в клинику на всякие процедуры, но этот прием мне запомнился особенно, когда доктор спросил, есть ли у Андрея друзья? «Нет», – ответил ему Андрей. У него действительно не было друзей, ну, знаете, я про настоящих из детства.
Врач грустно улыбнулся:
– Без друга тебе будет трудно.
– Где мне его взять?
– Ну если друга нет, то надо его придумать.
Прогресса особого от лечения не было, врач посоветовал нам плавание.
Она протерла очки и надела их.
– Ну да, без очков вам лучше, – кивнул головой в ответ тренер, поглядывая на секундомер, висящий у него на шее.
– Это единственный вид спорта, где мышцы ног могут включиться, сказал доктор, – снова сняла очки мать и убрала в сумочку. – Так вот, к чему я! Плавание оказалось для него тем самым другом, с которым мы стали не разлей вода. Ну и вы, конечно, дорогой наш Фаниль, – взяла она его руку.
– Помните, как мы привели его в бассейн? Как вы взялись за его воспитание?
– Конечно, помню. Сразу было видно, что парень с характером, всегда пытался все сам сделать. Этим он мне и понравился, – пожал он руку матери.
– Даже не знаю, откуда это у него. Как сейчас помню, сначала три раза в неделю, потом каждый день. И что-то в нем включилось именно в воде, заработало, ушла обидчивость и недовольство судьбой, – забрала свою руку мать.
– Все смыло водой, – усмехнулся Фаниль. Он снова встал, чтобы посмотреть на Андрея.
– И главное, он прямо сразу и поплыл, будто вода его родная стихия, а на земле сплошное наказание, – поднялась вслед за ним мать и подошла к бортику.
– Это за счет того, что руки были сильными. Но с ногами беда, ноги хоть и повиновались телу, но висели сзади балластом. Теперь мы боремся с этим якорем, – поздоровался за руку с другим тренером, который прошел мимо, Фаниль.
– Потом он сам шутил, что плавать у него получается все же быстрее, чем ходить, и гораздо гармоничнее. И речь у него сразу наладилась. Это была песня, по сравнению с той заикающейся мучительной речью, – теребила теперь платок мать.
– Просто родители были настырны, – улыбнулся и посмотрел на мать тренер.
– И еще одержимее оказался тренер. Разве могла я только представить, что скоро мой сын будет плавать за сборную страны в Параолимпийских соревнованиях и разговаривать не хуже дикторов телевидения, – поправила волосы мать.
– Никто не мог, – снова взял в руку секундомер тренер
– Вообще-то я не за этим сегодня пришла, Фаниль Кираевич, все не знала с чего начать. Так вот мы долго стояли на квоту, и вот наконец-то выпал шанс сделать сложную операцию, чтобы Андрей смог ходить, – взяла под локоть тренера мать.
– Операцию? – оглянулся на нее тренер.
– Да, помните, вы сами нам об этом говорили в когда-то, что такие операции делают, – смотрела она на него.
– Да, но там же большие риски, – двинулся обратно к скамейке тренер.
– Риск есть, но зато и шансы тоже неплохие. Правда, Андрей против, – последовала за ним мать.
Анна задумалась и вспомнила разговор с доктором:
«Шансы пятьдесят на пятьдесят, либо будет ходить, либо всю жизнь лежать. Я не могу настаивать, я не могу советовать. Вам решать.
– Ни за что, – сказал уверенно Андрей».
– А я думаю, что он такой задумчивый в последнее время, думал влюбился, – присел на скамейку тренер.
– Не без этого. У него есть девушка. Есть – это громко сказано, но они встречаются.
– Да бог с ней, с девушкой. Но тогда же прощай Олимпиада, прощай сборная. Конец карьере, – откинул на стенку бассейна голову тренер и закрыл глаза.
– Мне кажется, это Андрея и останавливает. Он даже не знает, как вам это сказать, – теребила платок мать.
– Маму прислал. Ну, герой, – открыл он глаза.
– Просто он вас безумно уважает.
– Дважды герой. Я даже не знаю, что вам сказать, Маргарита Павловна, – скрестил пальцы рук тренер. Потом встал и подошел к бортику бассейна. Давай теперь четыре по двадцать пять на спине в полсилы. И включай ноги. А последний четвертак давай во всю силу. Не сачкуй, – крикнул он Андрею.
Тренер уткнулся в секундомер, надеясь остановить время. Маргарита Павловна застыла в трепетном ожидании.
– Я не знаю, пока я категорически против. С одной стороны, я, конечно же, хочу, чтобы Андрей пошел, но с другой… бассейн, – громко кричал тренер. Потом махнул рукой на бассейн, пошел по бортику и намеренно упал с бортика в воду. Ему необходимо было охладить накрывшее его чувство. Маргарита Павловна ахнула. Ей тоже вдруг захотелось прыгнуть, но она вспомнила про очки, которые она может потерять. Однажды она уже так утопила очки в море. Она провела рукой по голове, очков не было, они лежали в сумочке, но прыгать уже расхотелось.
Анна в квартире Андрея
– Тебе не тяжело? – Анна сидела на коленях Андрея в его инвалидном кресле. Они целовались.
– Очень, – улыбнулся он сквозь поцелуй.
– Мне тоже. Я сказала матери, что пошла на зачет.
– У тебя сегодня зачет? – прервал поцелуй Андрей.
– Да, но у меня автомат, – откинула голову и закрыла глаза Анна.
– А что, мать не отпускает? – посмотрел на нее Андрей
– Бдит, – открыла она глаза. – Знал бы ты, как она мне надоела со своей любовью. Душит меня эта ее любовь.
– Мамы они такие. Моя меня так пасла. Как я овцой не стал, не понимаю, – приобнял ее Андрей.
– У тебя была уважительная причина, поэтому ты меня не понимаешь. Я давно уже хочу сбежать из этого дома, подальше, на край света, – встала с колен Андрея Анна. Взяла сумку, достала из нее персик. – Хочешь?
– Нет, сама ешь.
Анна идет дальше по комнате.
– А вот отца я, кажется, разочаровал.
– А чем ты мог его разочаровать? – спросила Анна, разглядывая фото на стене.
– Мне так и не удалось встать и пойти. Сколько раз я пытался встать и пойти, но все время падал. Я никак не мог найти той опоры, что помогла бы сделать мне шаг. Прямо как сейчас, – развернулся он на своем кресле и посмотрел на Анну.
– Тебе надо стать более решительным.
Она зависла у стены и разглядывала на стене фото молодоженов.
– Родители?
– Да.
– Красивые.
– Пойдешь за меня?
– Я-то пойду, а ты? Пойдешь? – посмотрела она на
