записку от экрана, но когда я пытаюсь бросить ее ему, она летит на стол.
— Перестань играть и научись чему-нибудь.
Я жду, пока Джулио придвинет свой стул к моей стороне стола и начнет объяснять, как устроена кухня ресторана.
Не прошло и пяти минут, как этот ублюдок зевает и ворчит: — Где моя еда?
Смерив его серьезным взглядом, я спрашиваю: — Ты хочешь навсегда остаться водителем?
Он быстро качает головой. — Конечно, нет.
— Чем быстрее ты всему научишься, тем быстрее тебя повысят.
Его бровь приподнимается. — Повысят?
Я хотел отложить разговор о том, что Джулио будет обучаться, чтобы занять место Элио, но, подумав, что ему нужен стимул, говорю: — Я хочу обучить тебя для должности младшего босса Элио. Как думаешь, справишься?
На его лице отражается шок, и он смотрит на меня целую минуту, осмысливая сказанное.
В дверь постучали, и я говорю: — Войдите.
София, одна из официанток, входит в кабинет с подносом и ставит его на угол стола. Обычно Джулио заигрывает с девушками, но в этот раз он все еще смотрит на меня с изумленным выражением лица.
— Это все? — спрашивает София, не сводя глаз с Джулио. Очевидно, что она неравнодушна к моему младшему брату.
— Да. Можешь идти, — бормочу я.
Когда за ней закрывается дверь, уголок моего рта приподнимается, и я кладу руку ему на плечо. — Теперь ты понимаешь, почему я не разрешаю тебе тренироваться в качестве охранника?
Он с готовностью кивает, но затем его черты лица напрягаются от волнения.
— Это будет очень тяжелая работа, — предупреждаю я его.
Он снова кивает, все еще пораженный.
Я жестом указываю на поднос. — Ешь, пока еда не остыла.
Джулио не сводит с меня глаз, и в его голосе звучит недоверие: — Ты хочешь сделать меня младшим боссом?
— Ты мой младший брат, Джулио. Нет никого более подходящего для того, чтобы занять это место, когда мы с Элио уйдем на пенсию. — Я говорю это нечасто, но это общеизвестно.
Улыбка расплывается по его лицу, и он, счастливый как черт, бросается вперед, чтобы обнять меня.
— Я не разочарую тебя, Ренцо, — обещает он, его голос напряжен.
Поглаживая его по спине, я отвечаю: — Я знаю.
Глава 3
Скайлер
С каждым днем я слабела, а папа все больше волновался.
Когда доктор Бенталл сказал нам, что у меня закончился срок, я с трудом пыталась осознать тот факт, что скоро умру. В голове пронеслось миллион мыслей.
Как несправедлива жизнь.
Я слишком молода.
У меня почти не было шансов на жизнь.
Что произойдет, когда я умру?
Есть ли рай, или все будет как до твоего рождения, где все только черное?
Я никогда не смогу управлять собственной кухней.
Я больше никогда не буду готовить еду для папы.
Я никогда не выйду замуж, и папа не поведет меня к алтарю.
У меня не будет детей.
Это несправедливо.
Но мысли постепенно улетучивались, и вместо них во мне поселилось странное принятие того, что «все так, как есть».
Невозможно бороться с неизбежным.
Всякий раз, когда мне казалось, что что-то слишком трудно или невозможно, я как-то справлялась с этим. Так же и со смертью. В конце концов, я смирилась с тем, что меня ждет, и не теряю рассудка.
Отец заходит в больничную палату, и усталая, но счастливая улыбка появляется на моем лице. Смирившись со своей участью, я решила наслаждаться каждой секундой, проведенной с отцом.
Когда меня не станет, я хочу, чтобы он помнил мои улыбки, а не слезы.
— Привет, папочка, — бормочу я, мой тон наполнен всей любовью, которую я испытываю к нему.
— Привет, милая. — Он садится на кресло рядом с моей кроватью и берет мою руку в свои. Как всегда, он целует тыльную сторону моих пальцев, а затем его глаза окидывают каждый сантиметр моего лица.
Моя улыбка становится шире, и я говорю: — Помнишь, когда ты встречался с мамой? Всякий раз, когда ты приходил, я пряталась в одном и том же дурацком месте. — У меня вырывается смешок.
Уголок папиного рта приподнимается. — За шторами в гостиной. Твои ноги торчали наружу.
Я снова хихикаю. — Ты всегда делал вид, что ищешь меня повсюду. — Мои пальцы крепче сжимаются вокруг папиных. — Благодаря тебе у меня так много особенных воспоминаний.
Подбородок отца дрожит, и он прочищает горло, прежде чем сказать: — И у нас их будет еще больше.
Его мобильный телефон начинает звонить, и, отпустив мою руку, он достает аппарат из кармана и, выходя из комнаты, говорит: — Пожалуйста, сообщите мне хорошие новости... Мне все равно, сколько это будет стоить... Да... Да…
Больше я ничего не слышу, так как его голос затихает, но через несколько минут он возвращается с выражением глубокого облегчения на лице. Наклонившись надо мной, он обхватывает мое лицо своими руками, и его глаза встречаются с моими.
— Завтра у тебя будет почка, дорогая.
Я в шоке, и могу только прошептать: — Что?
— Я нашел человека, который может нам помочь. Операция будет завтра. — Папа наклоняется ближе и целует меня в лоб. — С тобой все будет хорошо.
Отчаянная надежда, которую я подавляла в себе, взрывается в моей груди, и тут же с губ срывается рыдание. На мгновение мне кажется, что я переживаю внетелесный опыт: кожу покалывает, а сердце колотится с бешеной скоростью.
Из папиных глаз катятся слезы, и он хрипло говорит: — С тобой все будет хорошо, милая.
Я могу только всхлипывать, кивая.
Если секунду назад моя жизнь была кончена и я ждала смерти, то теперь меня переполняют головокружительное облегчение и надежда.
У меня будет почка.
Я не умру.
***
Ренцо
Проверив время, я нахмурился, увидев, что уже шесть утра.
Вчера вечером Джулио пошел в клуб и не вернулся. Я решил, что он подцепил какую-то девушку, но он всегда возвращается домой к шести, чтобы успеть принять душ и позавтракать, прежде чем мы отправимся в путь.
Взяв телефон с кухонной стойки, я набираю его номер, одновременно делая глоток кофе.
Вместо звонка я попадаю на голосовую почту, и жду гудка, прежде чем сказать: — Тебе лучше быть здесь в ближайшие пять минут.
Я завершаю звонок и убираю устройство в нагрудный карман пиджака. Одетый в темно-синий костюм-тройку, сшитый специально для меня, я готов приступить к работе. Сегодня много дел.
Я ненавижу ждать, и Джулио это знает.
Он никогда не игнорирует мои звонки.
Это на него не похоже.
Мой телефон начинает вибрировать, и, подумав, что это Джулио, я чувствую облегчение, когда достаю аппарат. Вместо имени Джулио я вижу имя Элио.
Отвечая, я бормочу: — Да?
— Ты должен приехать прямо сейчас. Я нахожусь в переулке рядом с больницей New-York-Presbyterian. Я пришлю тебе координаты.
Я хмурюсь и спрашиваю: —
