Просто отлично. Ты-то во всех этих штучках разбираешься.
Лицо Этана сделалось кислым. Еще бы! Пока остальные гости будут предаваться лени и чревоугодию, нам придется разыскивать украденную соседями курицу или ловить за руку вороватую кухарку.
– Боюсь, у меня нет полномочий в Мортшире, сэр, – попытался все-таки увильнуть Этан. – Деревенский констебль…
– Идиот! – прогремел старик и в сердцах швырнул стоявшую рядом кочергу о стену. Судя по вмятинам на дубовых панелях, вспышки ярости приключались с ним частенько. – Болван! Дубина! Он свою руку в темноте не найдет!
При каждом слове из морщинистых губ старого Кларка вырывались капельки слюны.
Дворецкий кашлянул неодобрительно, подобрал кочергу и водрузил ее на специальную подставку. После чего вновь замер у двери, подчеркнуто прямой и невозмутимый. Любопытно, дворецкие поголовно принимают какую-нибудь тайную успокоительную настойку? Или их фирменное спокойствие – результат многочасовых тренировок по особой методике? Говорят, такие практикуют на Востоке.
– Сэр, – голос Этана отчетливо похолодел, – при всем моем уважении, вы говорите о полицейском.
– При всем моем уважении, – передразнил его старый Кларк, кривя узкий лягушачий рот, – полицейский – это ты, мой мальчик. А наш Джонсон – просто идиот, который не видит дальше своего носа. Он осмелился назвать мои подозрения стариковскими бреднями!
Губы Этана дрогнули от сдерживаемой улыбки. Кажется, с незнакомым коллегой он был заочно – и всецело – согласен.
– Неужели?
Старик иронии не заметил.
– Попомни мои слова, мальчик! – Он воздел крючковатый палец и чуть подался вперед. – Меня скоро убьют.
Сказано это было столь трагично, будто сама костлявая явилась к старику Кларку, чтобы предупредить о неминуемой кончине.
– Вот как, сэр? – Сухости тона Этана могли бы позавидовать пески Великой пустыни.
Я спрятала улыбку. Не похоже, что такой исход его сколько-нибудь огорчит.
Мистер Кларк насупил седые брови.
– Не веришь? А зря. Он уже пытался.
– Сэр, – вздохнул Этан и переносицу сжал, – вам лучше обратиться в Ярд.
Старик ударил по подлокотнику кулаком и подался вперед.
– Чтобы они тоже посчитали это стариковскими бреднями? Нет уж, я сам о себе позабочусь. А тебя позвал, чтобы он не ушел от возмездия.
Мы с мужем вновь переглянулись, и он сдался:
– О ком вы говорите, сэр?
Старик поджал губы.
– О Питере. Кому еще нужно меня убивать? И нечего ухмыляться, юная леди!
– Даже не думала, – возразила я хладнокровно.
Давненько меня не называли юной леди. Сочтем это комплиментом, хотя вряд ли сам мистер Кларк так считал.
– То-то же! – Старик погрозил мне костлявым пальцем и вновь повернулся к Этану: – Сам подумай. Кто получит выгоду от моей смерти? Кто живет вместе со мной и имеет возможность меня прикончить? Не Кларисса же с Сирилом, они сюда и носа не кажут.
– Насколько мне известно, – парировал Этан, в задумчивости постукивая пальцами по подлокотнику, – в Лонг-хаусе живут также ваша младшая дочь Тереза и супруга Питера Маргарет.
– Девки! – процедил старик презрительно. – Тереза слишком безвольна, чтобы промямлить хоть что-то, кроме «да, отец» и «конечно, отец».
С неведомой Терезой я пока не была знакома, но заранее ей сочувствовала. Джозеф Кларк относился к тому сорту домашних тиранов, которые винят в своих нападках самих жертв.
Этан никак не отреагировал. Ему нередко доводилось иметь дело с неприглядной изнанкой жизни внешне приличных семейств.
– А Маргарет, – старик махнул рукой, – только и способна шипеть мне в спину. Она разве что подстрекать муженька может, у него-то самого кишка тонка.
Не слишком впечатляющий аргумент. Даже мышь, загнанная в угол, может броситься на кота.
Впрочем, сами покушения, скорее всего, лишь плод воображения старика Джозефа.
Очевидно, Этан думал примерно так же. Он вздохнул и тоном образцового врача-психиатра спросил:
– Вы упоминали несколько покушений, сэр. Могу я узнать подробности?
Старик важно кивнул и извлек из кармана блокнот в засаленной и исцарапанной обложке. Пролистал и наконец задержал палец на строчках, отмеченных несколькими восклицательными знаками.
– Седьмого ноября я чуть не упал с лестницы, колесо скользнуло на пролитом масле. Я не иначе как чудом сумел вцепиться в перила и позвать на помощь.
– Вы не считаете, что это была простая оплошность слуг?
– Оплошность? – Джозеф Кларк саркастически скривил губы. – Зачем бы слугам нести масло на второй этаж? Тем более по господской лестнице.
Этан кивнул, принимая аргумент, однако убежденным не выглядел.
Старик послюнявил палец и вновь перелистнул страницу.
– Так, что тут у нас? Ага, двадцать девятого ноября я отравился грибным супом. Все остальные тоже его ели и были здоровехоньки.
– У вас слабый желудок? – не выдержала я. – Обычно в грибной суп кладут специи и жирные сливки.
«Покушения», прямо скажем, выглядели весьма сомнительно.
Старик ожег меня гневным взглядом.
– Я стар, юная леди, но еще не выжил из ума. И желудок у меня камни переварит. Можете спросить у Тодда, моего врача. Так, дальше. Пятнадцатого декабря я собирался принять сердечные таблетки, но они куда-то запропастились. Прислуга перерыла весь дом, но безрезультатно! Если бы доктор не оказался поблизости и не сделал мне укол, я мог бы умереть. Только не говорите, что это совпадение.
Этан вежливо промолчал. Какой смысл спорить с выжившим из ума стариканом, который вообразил покушения на его драгоценную персону?
– В таком случае, сэр, я советую вам как можно скорее изменить завещание. И поставить в известность об этом всех родственников.
Старый мистер Кларк скривился так, будто раскусил лимон.
– Думаешь, я бы сам не додумался? Я не могу лишить Питера наследства, ясно тебе?
Вот теперь Этан заинтересовался всерьез, даже чуть заметно подался вперед.
– Что же вам мешает?
– Мой драгоценный папочка, чтоб его черти в аду драли!
Этан нахмурился.
– Попридержите язык! Здесь моя жена.
Старик вдруг сильно закашлялся. Дворецкий молча подал ему стакан воды.
Мистер Кларк жадно напился, проливая воду на плед.
– Прости, погорячился, – сипло признал он, возвращая дворецкому пустой стакан. – Но у меня есть на то причины. Мой отец был тем еще… кхе-кхе. Он оставил завещание, по которому дом целиком и полностью достался Питеру, я же получил лишь право пожизненно им пользоваться и небольшую ежегодную ренту.
– Тогда какой смысл Питеру вас убивать? – почти искренне удивился Этан.
Если старик окончательно допек сына, то чем не мотив?
– Потому что папенька и Питеру подгадил, – хихикнул Джозеф Кларк с нескрываемым злорадством. – Денежки-то в банке тоже ему достались, но получит их Питер только после того, как я сойду в могилу. Хорошенькая шутка, правда?
Мы с Этаном вновь переглянулись. Похоже, Джозеф Кларк не первый в этой семье выживший из ума старик. Это надо же было так поиздеваться над своими потомками!
– Значит, основной капитал Питер получит лишь после вашей смерти? – повторил Этан задумчиво.
– Хорошая шутка, правда? И продать дом Питер тоже не может. Сидит на золоте и считает медяки!
И старик вновь затрясся от смеха.
Шутка, прямо скажем, дурного тона. Содержать такой дом, как Лонг-хаус, в нынешние времена стоит немалых средств. Которые вроде бы есть… но по факту их нет.
Похоже, у Питера и впрямь имелся веский мотив, и Этан понимал это не хуже меня.
Полицейский в нем
