ей косы, значит так было угодно богу, значит это её судьба.
На сердце как-то стало спокойно и уже тихим шагом она пошла дальше.
Обняв могилу своей матери, она прижалась щекой к тёплой земле, слёз не было. Лёжа на могиле, она потеряла счёт времени, она понимала, что это последние минуты её свободы.
Увидев дочь Гаврила закричал, ну где тебя черти носят, давай садись на бричку.
Мужичок стоял рядом с тёлочкой, ласково поглаживая её, подсадив Настю сел сам и бричка тронулась, а Гаврил ещё долго стоял и не мог смириться с такой потерей.
На топтагоне не играла гармонь, Лука сидел, склонив голову. Главной темой в этот вечер был разговор о замужестве Насти.
Мужа ее — Захара, в деревне все знали, любитель до горилки и к женскому полу слабоват, хоть и неказист налицо. Настя у него была уже третьей женой, двух других жён он изрядно поколачивал, они умирали, и никто не знал от чего.
Макар шёл на топтагон не поплясать, а увидеть Настю. Его удивило, что он не слышит гармони, прибавив шаг, подошёл поближе.
На поляне все стояли и что-то обсуждали, от услышанного у него забилось сердце, ярость охватила все его тело, он понял, что упустил свое счастье, и судьба этой несчастной девочки, теперь на его совести, а ему теперь с этим жить, и больше не полюбить ему никого, и никогда. До своей избы он не шёл, а бежал. Пелагея с изумлением увидела бегущего племянника, увидев на его глазах слёзы, пришла в замешательство, что случилось, не пугай меня, расскажи, ведь не чужая я тебе.
Макар упал на кровать, стуча кулаками о стенку, из груди его был слышен стон, не человеческий, рёв, а потом он как-то притих, но плечи изредка подрагивали и по телу пробегала дрожь.
Пелагея подозревала, что это как-то связано с Настей, уж больно часто он расспрашивал о ней, видно не зря интересовался, но представить горбатую жену рядом с Макаром не могла, вон в селе сколько ладных девчат, да он ни на кого не смотрит, ничего, время лечит, пройдет время забудет.
На вечеринки Макар больше не ходил, больше сидел дома, или уходил в лес взяв ружьё и пропадал там до самой ночи. В последнее время он оставался там ночевать, построил себе шалаш, а вечерами разжигал костёр, готовил себе еду.
Уставившись на огонь, он думал о Насте и понимал, что нравился ей, но она знала о своём недостатке и понимала, что не пара ему, а он всё тянул время, не решался, чего-то боялся, и вот результат загубил свою жизнь, и её, и как будто в ответ на его мысли вспыхнул костёр, и полетели искры во все стороны.
Голода Макар не боялся, в лесу было полно дичи, река была полна рыбой, а в село приходил за самым необходимым, но даже когда он приходил и ночевал у тётки на вечеринках его никто не видел.
Пришла осень, жёлтые листья плавно опускались на землю покрывая её жёлтым ковром, всё чаще он видел в небе косяки птиц, улетающих на юг в тёплые края. По ночам стало прохладно, пришлось вернуться домой.
Пелагея видела, как осунулся Макар, на висках появилась седина. Он ничего ей не рассказывал, но её женское сердце не обманешь, она поняла, что полюбил её племянник Настю, но почему молчал? Девки обивали порог её дома, как бы невзначай приходили за солью, то за спичками, пытались выпытать у Пелагеи о Макаре, но она лишь пожимала плечами, так ничего не добившись они уходили.
Макар появился поздно вечером, поев пошёл спать, Пелагея ничего не спрашивала, захочет сам расскажет, но чувствовала, что его что-то гложет и со своей бедой он остаётся один на один. Как-то она завела разговор о Насте, думала разговорить его, племянник откроет ей свою душу, но он посмотрел на неё и тяжело вздохнул, ты узнай у местных как она там живёт, село Прохоровка всего в нескольких милях от нас, может кто, что и слышал.
Вечерами до поздней ночи Макар сидел на берегу Чернявки, на том самом месте где любила сидеть Настя и слушал всплески рыб, шум небольших волн, зябко передёрнув плечами, пошёл обратно, осень давала о себе знать, наступили холодные ночи. деревья почти оголились, голые ветки торчали во все стороны, отчего на сердце было тоскливо. Не о такой жизни мечтал Макар, хотел семью, детей и добрую, отзывчивую жену, которая бы всегда его ждала. Медленно шёл, бредя по жёлтым листьям, а дома его ждала его тетка — Пелагея, единственный человек, который его любил.
=========
Захар привёз Настю к себе в село, избушка его стояла на краю, возле леса, покосившиеся рамы, подслеповатые грязные стёкла. Открыв дверь, она отшатнулась, на полу лежали кучи грязного белья, затхлый запах нежилого жилья поразил её. Она выбежала во двор, жадно вдыхая свежий воздух.
Захар посмотрел на неё, злая улыбка прошлась по его тонким губам, это теперь и твой дом, но не забывай кто здесь хозяин.
Всю неделю она наводила порядок в избе, и снова вся работа легла на её плечи, только раньше она работала на отца, а теперь на мужа, она понимала, что у неё никогда не будет своего угла.
И засверкали стёкла на покосившихся рамах, во дворе было всё прибрано, наведён порядок.
Захар весь день сидел на завалинке и курил, он видел, как жена таскает брёвна наводя порядок, но он и не подумал ей помочь, он её просто ненавидел, одно радовало-телочка во дворе, это было единственное его богатство.
Окна в домах напротив никогда не пустовали, всегда в них были видны чьи-то лица, соседи тихо наблюдали за ней. Новость том, что Захар привёз себе жену, да ещё горбатую, облетело всё село, но никто не ожидал, что настолько она будет красивой.
Наступило бабье лето. Село Прохоровку окружал лес, сосны, осины, берёзовые околки, кое-где ещё зеленела трава, пригревшись на солнце, весело пели птицы.
Захар часто уезжал, возвращался только ночью, где он был Настя не знала, да и не спрашивала. В свободное от работы время она уходила в берёзовую рощу, прижималась к берёзе и плакала, это теперь были её подружки, она могла в трудную минуту прийти сюда, и поделиться с ними, они молча её слушали, и ветер покачивал стволы, и ветки, которые прикасались к ней, и ей от этого было легче. Иногда сев на пенёк, она пела сначала тихо,
