свою работу. Не то чтобы с детства мечтала стать учителем, но к окончанию школы уже вполне определилась с профессией. Школьные годы дались непросто, её воспитывала строгая мать, а пьющий отец сначала дебоширил, а потом и вовсе ушёл из семьи. Взрослеть пришлось довольно рано, и Лене не хватало радостей школьной юности, которые она теперь восполняла в общении со своими учениками.
Прозвенел звонок, вместо пятого класса пришёл седьмой — на литературу. Лена предпочла не ходить в учительскую и послала за журналом старосту семиклашек — худого мальчишку в очках, похожего на коротко стриженного Гарри Поттера.
Литературу она любила больше, много и охотно рассказывала детям и с удовольствием отвечала на вопросы. Старшеклассники знали эту её слабость и иногда грамотными вопросами затягивали урок так, что Лена, сама того не замечая, говорила на протяжении всего академического часа, забывая о необходимости спросить у школьников домашнее задание. Особенно злоупотребляли таким ребята, у которых она была классным руководителям, но этим сорванцам она многое прощала.
Возмездие настигло Елену на обеденном перерыве, когда она, изнывая от голода, добралась до яблок в своей сумочке. Конечно, лучше было сходить в столовую, но тогда встреча с кем-нибудь из администрации была неминуема. Поэтому она хотела перекусить в кабинете, а в столовую спуститься ближе к концу второй смены, когда там уже будет пустынно, взять пару сосисок в тесте и юркнуть обратно.
— Здравствуйте, Елена Андреевна,— проскрежетала Гидра, вползая в кабинет.— Почему вы не заходите в учительскую?
От этой невысокой, чуть седеющей женщины прямо-таки веяло холодом. Когда-то миловидное лицо было изрезано крупными морщинами, а очки с массивной оправой усиливали неприятный эффект. Она была учительницей немецкого, и этот жёсткий язык, казалось, буквально въелся ей в голос и придавал речи какую-то резкую, лязгающую интонацию.
— Добрый день! — попыталась улыбнуться Елена.— Я как раз готовила на перемене списки — те, что вы просили в субботу, и вот всё некогда как…
— Их надлежало сдать утром,— холодно заметила Галина Григорьевна, уставившись жертве прямо в глаза.— Не подобает классному руководителю пренебрегать важными обязанностями. Как и не подобает учителю опаздывать, подавая детям дурной пример.
— Понимаете, у меня так получилось: дочка…
— Меня не должны беспокоить ваши семейные неурядицы,— продолжала Гидра, роняя каждое слово, будто гайку в пустое ведро.— Вы не явились в учительскую и не слышали моё распоряжение о незамедлительном проведении классного часа, посвящённого борьбе с наркотиками. Его надлежит провести во внеурочное время не позднее завтрашнего числа. Я понятно изъясняюсь?
— Да-да, конечно,— испуганно закивала Лена.
— Хорошо,— кивнула Гидра.— И ещё…
В этот момент из её узкого чёрного пиджака зазвучал гимн России. Завуч засунула в карман тонкую ладонь с длинными пальцами и, выудив шестой «айфон», приложила его к уху:
— Да, Раиса Александровна, я слушаю!.. Приехала с документами?.. Хорошо, я немедленно спускаюсь в ваш кабинет. Хорошо, непременно возьму, да-да, спасибо.— Галина Григорьевна развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к выходу.
Лена облегчённо вздохнула, мысленно поблагодарив неизвестную спасительницу, приехавшую с бумагами к директору, но её мучительница, будто почувствовав вздох облегчения, обернулась за шаг до двери:
— После пятого урока я у себя в кабинете жду вашу объяснительную по поводу опоздания. Заодно заберёте для исправления вашу рабочую программу — в ней масса очевидных ошибок. Я взяла на себя труд их отметить, а завтра предоставите заново перепечатанную программу. Вам ясно?
Лена устало кивнула, и Гидра удалилась, демонстративно не закрыв за собой дверь. «Вообще зашибись! — подумала она.— Будет теперь романтичный вечер после такого отличного дня!..».
На третьем уроке второй смены у неё было так называемое «окно» — перерыв в расписании длиной в одно занятие. Лена использовала его, чтобы закончить злосчастные списки учащихся и написать объяснительную о сложных семейных обстоятельствах, которые по состоянию здоровья больше не повторятся. Оставшиеся пятнадцать минут она решила потратить на поход в столовую, чтобы впервые за целый день нормально поесть. Живот уже буквально сводило от голода, и уже час как не помогали самовнушения о том, что она за лето растолстела и что не помешало бы сбросить пару кило.
В столовой было пусто. Все горячие блюда уже разобрали, и в наличии имелись только пирожки с картошкой и сладкие коржики. Даже не осталось ни одной сосиски в тесте, о которых так мечтала голодная Лена. На раздаче скучала буфетчица, тётя Люда, а за крайним столиком у окна с коржиком и стаканом воды сидела незнакомая девушка.
Лена взяла себе два пирожка с картошкой, коржик и стакан остывшего чая. Она села поближе к выходу и принялась за еду, с любопытством поглядывая на таинственную гостью. Девушка была одета в чёрную водолазку под горло и того же цвета широкую, длинную юбку. Тёмные волосы были смотаны в плотный узел на затылке, удерживаемый блестящей заколкой-спицей. Незнакомка не спеша ела коржик, запивая водой, и поглядывала в окно. На вид ей было около 27–28 лет, и облик казался заурядно неброским, но внимание Лены привлекли изящные чёрные туфли на высоком каблуке. Она не слишком хорошо разбиралась в моде, но в этой обуви чувствовался какой-то элитарный шик. Таким каблукам место не на кафеле школьной столовой, ими надлежит попирать красные ковровые дорожки кинофестивалей под лавиной фотовспышек репортёров глянцевых журналов.
Было очень интересно разузнать, кто эта девушка в чёрном, но спрашивать у тёти Люды не хотелось, а знакомиться первой Лена не решилась. Прозвеневший звонок прервал упражнения в дедукции, и она поспешила в кабинет, прихватив нетронутый коржик.
Завершение дня прошло в напряженном ожидании неизбежной вечерней встречи с Гидрой. Все нехорошие предположения оправдались: рабочая программа была полностью перечёркана красной ручкой. Претензии были самыми разнообразными — от неправильных отступов и шрифтов до применения методических материалов, не утвержденных министерством. Полночи секса с компьютером было обеспечено, а ей так хотелось сегодня пораньше лечь спать!.. Объяснительная за опоздание отправилась в «чёрную папку» и оказалась там первой за этот учебный год. «С почином! — подумала Лена.— Отличилась как передовик, подающий надежды».
Когда она вернулась, то выяснилось, что дежурные восьмиклассники ушли, толком не убрав кабинет и не выбросив мусор. У неё было жгучее желание закрыть класс и оставить всё как есть до завтра. Осознав, что во вторник будет ещё тяжелее, она вздохнула и взялась за веник.
Вообще-то этим должны были заниматься штатные уборщицы, но они, как водится, для
