улучшения благосостояния директора числились «мёртвыми душами». И проблема уборки решалась в основном силами учеников, а нередко и учителей.
Закончив мыть пол, Лена собрала мусор и пошла с пакетом на вахту, чтобы взять ключ от задней двери. В этот час Пулемётчицы на посту не было, и у входа сидел с книгой охранник, Фёдор Степанович,— высокий крепкий старик с седыми бакенбардами. Он был пенсионером, бывшим капитаном милиции, но, несмотря на возраст, сил и задора имел ещё лет на тридцать активной жизни.
— Вечер добрый, красавица! — ласково сказал страж, закрывая книгу.— Кто обидел твои яркие глазки?
— Добрый! Пыль попала, когда подметала,— улыбнулась Лена.— Дайте, пожалуйста, ключ от чёрного хода, надо мусор вынести.
— Держи! Уже домой собралась? — поинтересовался охранник, протягивая ключ.
— Да, пока вроде такое действует расписание, а там видно будет. Мне кажется, ещё будут двигать туда-сюда.
— Скоро всё образуется, сегодня новая учительница истории вышла, ты видела? — улыбнулся охранник.— Теперь штат набран полностью, и, значит, расписание устаканится без замещений.
— Нет, не видела. Занята была, даже в учительскую некогда забежать,— ответила Лена.
— Красивая такая, даже помоложе тебя. И не местная,— говорят, из Питера к нам переехала,— старик заботливо сообщил все подробности.
— Хорошо, что молодая, будет с кем поболтать. Ещё успею с ней завтра познакомиться, она у моих наверняка будет историю вести.
Она вынесла мусор, сдала ключи и, попрощавшись с Фёдором Степановичем, поспешила за дочерью в детский сад.
Глава 2. Древнее проклятие
На следующее утро Лена просыпалась под привычную мелодию «God knows» из аниме «Меланхолия Харухи Судзумии». Увлечение японскими мультфильмами было её давней и тщательно скрываемой страстью. Даже супруг не разделял такое хобби, и теперь она смотрела их по вечерам в гордом одиночестве, когда дочка уже спала, а муж наблюдал по телевизору футбол или какой-нибудь боксёрский поединок. При её усталости и загруженности такие моменты случались редко, обычно на каникулах, и только мелодия будильника служила светлым напоминанием.
Первый звук дня всё-таки очень важен, он определяет настроение, с которым человек врывается в реальность. Сегодня мир уже не казался Елене чрезмерно враждебным. Несмотря на долгую ночную возню с рабочей программой, она более-менее выспалась и, помыв вечером посуду, немного разгрузила своё утро. Полностью избежать опоздания не удалось, но две минуты задержки, по счастью, никто не заметил.
Лена поднялась в свой кабинет и вспомнила, что сегодня у всей школы расписание сдвинуто на час из-за срочной необходимости провести антинаркотические классные часы. Обычно в начале года подобные мероприятия были связаны с правилами дорожного движения, так что подобная перемена темы выглядела несколько странно; очевидно, она была спущена откуда-то сверху. Это предположение подтвердилось пачкой листовок, которую ей утром вручили в учительской.
— Там тридцать штук, с запасом,— пояснила Лидия Сергеевна, завуч-организатор.— Пройдитесь по основным тезисам и раздайте ученикам.
Это была очень высокая сорокалетняя женщина с огненно-рыжими волосами, вечным ярким макияжем стиля «хоть сейчас на сцену» и привычкой разговаривать так, будто объявляет на концерте следующий номер художественной самодеятельности. Второй завуч, по идее, занималась организацией массовых мероприятий и была в школе дежурным массовиком-затейником, но фактически чаще всего исполняла роль заместителя Гидры.
Галина Григорьевна, в свою очередь, часто брала на себя обязанности директора школы, пока та отсутствовала или была занята более важными делами. Сегодня, похоже, был именно такой случай, и обрадованная Лена отдала исправленную рабочую программу Лидии Сергеевне, надеясь, что теперь день пройдёт спокойно.
Когда она вернулась из учительской, класс уже по-хозяйски расселся в кабинете, причем на её месте сидел Семён и, напялив на нос чьи-то очки, пародировал учителя физики. Класс встречал эстрадную миниатюру дружным ржанием и не сразу заметил появление учительницы:
— Всем привет! — бодро поприветствовала класс Лена.— Семён, уступи даме место!
— ОХАЙО! — дружно громыхнули ученики, вскакивая с мест.
Пока она сидела в декрете, список её видеозаписей ВКонтакте был открыт, так что любимые ученики прекрасно знали об увлечениях японской анимацией и периодически, не сговариваясь, просто смеха ради использовали японские слова и выражения.
Семен занял своё место за первой партой, а Лена, положив листовки на стол, оглядела класс. Удивительно, что на первом уроке все были на месте, даже вечный прогульщик Санёк Рогоносов по кличке «носорог» ухмылялся с последней парты. В 11«Б» было двадцать четыре человека: тринадцать мальчиков и одиннадцать девочек, ещё одна ученица никогда не ходила в школу и находилась на домашнем обучении. В классе она просто числилась для соблюдения формальности «минимальное число учащихся — двадцать пять человек».
В параллели было всего два класса, «А» и «Б», но «А» считался привилегированным, а «Б» — обычным. Пару лет назад в городе закрыли два ПТУ, и в итоге количество ушедших после девятого класса уменьшилось. Поэтому в последние годы стали оставлять по два выпускных класса вместо одного.
— Сегодня у нас классный час, посвящённый борьбе с наркотиками,— не слишком уверенно начала Лена, взяв в руки одну из листовок.— Собственно говоря, он называется «Скажи „нет!“наркотикам».
— Если вы разговариваете с наркотиками — значит, борьба уже проиграна,— ехидно заметила Жанна — бойкая рыжеволосая девочка, очень острая на язык.
Класс дружно заржал над шуткой, а Лена хлопнула в ладоши, призывая всех успокоиться, и громко сказала:
— Хватит, тихо! Если тема классного часа вам не интересна, давайте напишем тест по русскому в рамках подготовки к ЕГЭ, раз уж сегодня собрались все.
— Не-не-не, нафиг-нафиг! — Сёма замахал руками,— Про наркоту веселее, очень важная инфа, как же нам без неё!
— Ивова, держи листовки, раздай в классе! — строго распорядилась Елена Андреевна, понимая, что ученики чересчур расслабились.
Жанна нехотя поднялась из-за первой парты и пошла по кабинету, раздавая печатную продукцию. Листовки были сделаны халтурно, без картинок и с надписями вырвиглазных цветов. Видимо, дизайнер искренне считал, что сочетание кислотно-зелёных букв на красном фоне вызовет у учеников стойкое неприятие наркотиков — столь же сильное, как отвращение к его «креативу».
— Лол, это чё — инструкция по применению? — удивленно сказала Вероника, вчитываясь в листовку.— Типа что будет, если марку солью закусить?
— Да, вроде того,— кивнула Елена Андреевна, она сама только что пробежала глазами текст.— Если по сути, то безопасных веществ не бывает, употребление любых препаратов повлечёт за собой последствия. В этой листовке просто рассказано,
