мечтая о разношенных балетках, стоявших под учительским столом,— уютных, как домашние шлёпанцы.
«Куда я бегу? Всё равно опоздаю,— с грустью думала Лена.— Одела, блин, обновку!.. Лишь бы лейкопластырь в сумочке остался, а то помру до обеда».
Сумочка телепалась об ногу и создавала дополнительные неудобства при ходьбе. Год назад завуч Галина Григорьевна,— старая карга, которую ученики дразнили «Гидра»,— провела специальный педсовет по поводу внешнего вида учителей. На нём был разговор о длине юбок, глубине декольте и высоте каблуков. Кроме очевидных ограничений Гидра упомянула запрет на откровенные фотографии в соцсетях, причём фотографии с бокалом шампанского под ёлкой и в купальнике на море тоже попадали в категорию развратных. Лену отметили отдельно, упрекнув за кожаный рокерский рюкзак со значками, который верно служил ей ещё с университетских времен. Теперь, повинуясь воле начальства, приходилось таскаться с сумочкой, довольно неудобной и недостаточно вместительной.
Лена подошла к школе, уже безнадёжно опаздывая и смирившись с неизбежным. Старое, ещё довоенное четырёхэтажное здание с массивным центральным входом и двумя более поздними боковыми пристройками-крыльями смотрелось мрачным и угрюмым замком. Не хватало только остроконечной башенки — и был бы готовый замок графа Дракулы. В их городке, обычном среднем районном центре, таких школ больше не было, остальные — уже новой планировки, построенные в семидесятых-восьмидесятых. Здание давно требовало капитального ремонта, но пока каждый год обходились косметическим. Внутри это помогало, а вот снаружи школа постепенно принимала всё более мрачный вид.
У входа толпились ученики разного возраста, а чуть сбоку, за углом пристройки, Лена заметила пятерых своих учеников из одиннадцатого класса — трёх мальчиков и двух девочек. Сначала она подумала, что они вконец обнаглели и решили курить чуть ли не под окнами директора, но когда одна из учениц приветливо помахала рукой и поздоровалась, поняла, что проблема состоит в другом.
— Доброе утро, Елена Андреевна, вы нам не поможете? — бодро сказала Вероника, когда учительница приблизилась.— Мы случайно забыли сменку, не поможете через чёрный ход пройти? Мы думали, там только Фёдор Степаныч с утра будет, а там Пулемётчица засела, никак не пройти, а домой не успеем. Откройте, пожалуйста! Ладно?
— Доброе,— вздохнула Лена.— Что же вы так? Я же первого сентября говорила, что теперь с этим строго, а вы что?
— Лена Андревна, это в последний раз, ну пжалста, очень надо! Грязи нет, подошвы чистые,— затараторила Света, вечная некрасивая подруга и оруженосец сиятельной Вероники.
Вся эта компания регулярно доставляла Лене разнообразную головную боль. Если не прогуливают, то чего-нибудь сломают или найдут на свои задницы другие приключения. Нужно отметить, что данная часть тела у Вероники была очень живописной, а у Светы довольно обширной, в результате чего у них не было недостатка в поклонниках, однако присутствующие здесь Костя, Семён и Борис были особо приближенными.
— Ну хорошо,— вздохнула учительница.— Через пять минут — у задней двери, только на глаза старайтесь никому не попадаться.
— Спасибо, Елена Андреевна! — хором сказали ученики и тут же направились за угол здания.
Лена направилась ко входу. В вестибюле была обычная толчея, состоявшая в основном из младшеклассников и их родителей, помогающих чадам переобуться. Перед учительницей они вежливо расступались, и она без проблем добралась до внутренних дверей, где гордо держала оборону вахтёрша Любовь Прокофьевна по прозвищу «Пулемётчица». Это была бойкая старушенция с узким крысиным лицом и вечно бегающими маленькими глазками.
Кроме вахтёрши, она числилась ещё и уборщицей, вследствие чего считала появление в школе без сменной обуви своим личным оскорблением. Заметив, что кто-то пытается пройти без сменки, она истошно вопила: «Засранцы! Расстрелять вас надо!», за что ученики метко и прозвали её «бабка-пулемётчица». В школе её побаивались, так как она была верной подручной директора и незамедлительно сообщала ей или завучам о любых подозрительных фактах.
— Здравствуйте, Любовь Прокофьевна! — первой обратилась Лена.
— Доброе утро, Леночка,— криво улыбаясь, ответила Пулеметчица.— Что-то ты опаздываешь, праздновала на выходных?
— Будильник сломался,— отозвалась Лена.— Проспала, еле успела.
— Галина Григорьевна про тебя спрашивала уже,— выразительно подмигнула бабка.— Минут десять назад.
— Хорошо, я к ней подойду,— кивнула учительница и поспешила к лестнице.
Она быстро взлетела на третий этаж и поспешила в свой родной тридцать восьмой кабинет. Нужно было впустить ребят, пока она не попалась на глаза завучу, иначе можно вляпаться в выслушивание получасовой нотации. И тем самым испортить и свой урок, и ребятам проблем добавить.
Она с наслаждением скинула туфли и сунула ноги в любимые балетки. Боль не утихла, на пятках явно появились водянки, но времени искать лейкопластырь уже не было. Лена достала из ящика стола мусорный пакет, сунула в него старую половую тряпку, несколько ненужных бумажек со стола и поспешила спуститься обратно на вахту.
— Любовь Прокофьевна, дайте, пожалуйста, ключ от задней двери, я в субботу мусор забыла вынести,— заискивающе попросила Лена.
Лицо вахтёрши исказила гримаса презрения, которая, впрочем, тут же сменилась обычной фальшивой улыбкой. Несомненно, об этом прегрешении тоже будет доложено руководству, но её сейчас это мало беспокоило: всё равно мозгодолбательство неминуемо; по факту — терять нечего.
Взяв ключ, Лена поспешила с пакетом к чёрному ходу, спрятанному за центральной лестницей. Ребята уже ждали во дворе возле мусорных баков и, едва дверь открылась, поспешили проскользнуть в школу. До неё донеслись слова Вероники, сказанные спешащим по лестнице одноклассникам:
— Я ж говорила — Лайка не откажет, надо попросить только; суперклассная!
Прозвище «Лайка» Лена получила за то, что, сидя в декрете, активно общалась со своим классом в ВКонтакте, лайкая всё без разбору — аватарки, фотографии, музыку и видео. Не всем ученикам это нравилось, некоторые закрывали профили, но большинство не смущало наличие училки в числе друзей. В глаза её так, конечно, не называли, но за спиной и в переписках дети очень активно пользовались этим её именем.
Она успела вернуться в класс до звонка, и первый урок прошёл вполне спокойно. Пятиклассники на третий день в средней школе вели себя ещё очень смирно, внимательно слушая учителя по приобретённой в начальной школе привычке.
Лена успокоилась и решила, что, возможно, на сегодня пронесло. Может, Галина Григорьевна слишком занята исправлением косяков в расписании и не заметила её опоздания? Или Любовь Прокофьевна отвлеклась и вовремя не настучала начальству? В любом случае пока всё шло хорошо, и Лена самозабвенно погрузилась в бездну русского языка.
Она любила
