говоря, это было впервые. Но что это значит? Твой отец нашёл альтернативу хладнокровному убийству друг друга. Это не значит, что он может создать цивилизованное общество из обломков, в которые мы превратились.
— Те люди, что помогли нам на прошлой неделе, те, у кого были хорошие машины и оружие. Ты помнишь, куда они направлялись?
Её сладкий южный акцент делал звуки её откровения приятными, но слова были полной противоположностью.
— Арканзас, — тупо повторила я.
— Слухи распространяются, Риган. Вероятно, быстрее, чем мы с тобой понимаем. У моего отца была целая философия надежды — того, чего люди действительно хотели в это отсталое время. И она у него есть. Теперь он берёт за это цену — верность, слепую преданность и свободную волю. Но посмотри на этот город. И сравни это с тем, как мы живём — а мы одни из счастливчиков. Только представь себе, от чего люди в худшем положении, чем мы, готовы отказаться ради хорошего ночного сна и трёхразового полноценного питания.
Она была права. Я видела, как женщины в поселении Гэри отказывались от своей свободы и многого другого — просто ради защиты, комфорта и безопасности. Колония могла предложить гораздо больше. И, возможно, для многих это было не так уж плохо.
Но это было чертовски неправильно для меня.
— Но связи нет, — заспорила я просто ради спора, потому что мне нужно было чувствовать себя лучше. — Как могут распространяться слухи, если в наши дни не распространяется ничего, кроме инфекции?
— Всадники, — просто ответила она. — Мой отец посылал разведчиков с тех пор, как впервые установил мир. Они достигли стольких поселений, сколько смогли, рассказывая историю о городе без Пожирателей, где всегда есть еда и чистая вода. Туда всегда был постоянный приток людей, но в последнее время он усилился. И он будет только расти. Я знаю это, я знаю, что мой отец прав. Я видела это. Всё, что нужно людям — это безопасность. Им нужна вера в то время, когда не во что верить, и надежда, когда всё остальное кажется безнадёжным. Они легко отдадут свою преданность делу, которое они не до конца понимают, и свою свободную волю человеку с приятной улыбкой — и всё это во имя безопасности.
— Я знаю, почему мы ушли, почему мы должны были уйти, — подчеркнула я. — Но почему вы с Миллером сбежали? При других обстоятельствах, если бы мне позволили делать всё, что я хочу, жить там, где я хочу, быть с кем я хочу, я, возможно, не нашла бы город таким… отталкивающим. Какие секреты твой отец хранит от остальных добропорядочных граждан Колонии?
— Власть, — просто ответила она. — Это всё, чего хочет мой отец, это всё, что его волнует. Он жаждет контроля и отчаянно жаждет абсолютной власти. До всего этого он был фермером. Ты можешь в это поверить? Но появляется мысль… будто он был рождён для этого мира. Внезапно появляются Зомби, и мой отец становится лидером, за которым непреклонно следуют люди. И он организовал этот город быстрее, чем всё, что я когда-либо видела. Я не могу отрицать, что он сильный лидер, но я просто не считаю его хорошим лидером, — она помолчала, держа кисточку на пальце ноги, прежде чем пояснить. — Я имею в виду, в моральном смысле. Он не очень хороший человек. Я видела… Просто человек, которого ты встретила, не мой папа. Это совершенно другое существо, которое, честно говоря, пугает меня.
— А твой брат? — спросила я шёпотом.
— Малышка, — она посмотрела на меня, и её тёмно-серые глаза поймали мои с истинной искренностью. — Кейн — другой человек, но не всё время. У него те же амбиции, та же тактика, чтобы получить желаемое, но я опасаюсь, что он хочет даже больше, чем мой отец. Вместе они заставляют людей становиться плохими. И мне нужно было как можно скорее увести Миллера оттуда. Я просто умру, если он когда-нибудь превратится в одного из них. Я умру.
Мы с Хейли молчали, обдумывая все эти слова. Не то чтобы я не поняла всего этого за то короткое время, что пробыла там, но услышать это от кого-то, кто прожил там два года, кто был связан с этими людьми… Просто сейчас мне было очень не по себе. Одно дело жить с угрозой Зомби, маячащей за каждым углом и поворотом, но беспокоиться о стране, которая, насколько я понимала, растворилась в большой куче дисфункций и отдельных частей, было бесконечно хуже. По какой-то причине я испытывала странное чувство патриотизма. Это была великая страна, страна, где мы заботились друг о друге, стояли бок о бок и всё такое. Не то чтобы у нас не было проблем, особенно прямо перед всей этой историей с Зомби, но мы всё ещё были народом, объединённым общей верой в человечество и индивидуальную свободу. Меня разозлила мысль, что даже сейчас это было под угрозой.
Это была самая странная вещь, о которой мне приходилось беспокоиться.
И в довершение всего я даже не верила, что это возможно! Эта страна лежала в руинах. Объединить всех было бы невозможно. Особенно без возможности общаться на большом расстоянии.
Интересно, планировал ли Матиас возродить «Пони Экспресс»? И эта мысль вызвала у меня ужасные образы Кевина Костнера в «Почтальоне». Это был плохой фильм, и он сделал бы реальность ещё хуже.
Вообще-то я бы предпочла «Водный мир». И это о чём-то говорило.
— Ну вот, детка.
Я улыбнулась Пейдж с теперь уже ярко-розовыми пальчиками. Она тоже посмотрела на них, её глаза светились гордостью и радостью. Я сделаю всё, чтобы сохранить это выражение на её лице.
— Можно, я покажу Вону? — взволнованно спросила она.
— Дай им высохнуть минутку, а потом сможешь, — ответила я, перекрывая фырканье Тайлер.
— Хорошо, давайте перейдём к истинной сути девичника, — заявила Хейли и рассмеялась над собой. — Ха! Суть! Поняли?
Мы с Тайлер переглянулись. И Пейдж сказала:
— Я не понимаю.
— Мальчики, сладенькие, мы сейчас поговорим о мальчиках.
— Как мои братья? — Пейдж застонала.
Проницательная маленькая штучка.
— Я думаю, твои пальцы достаточно сухие, Пейдж. Только не надевай носки или ботинки и постарайся ни во что не врезаться.
Я помогла ей слезть со стола и открыла дверь, чтобы убедиться, что за ней присмотрит один из братьев Паркер. Я поймала взгляд Харрисона, охранявшего дверь между задними офисами и сувенирным магазином. Между нами произошёл молчаливый диалог о Пейдж, в котором мы говорили только выражениями лиц, и он согласился наблюдать за ней.
Вообще-то, этим безмолвным разговорам я
