что я ее сюда волок.
— Так… А чо волок? Мог бы там же на свободу и выпустить, — пробухтел хоббит, однако надкушенное отложил и за тетрадку взялся. — Тааак… 27-2а…
Перо в пухлой ручонке служителя добра и справедливости мерзко скребло по бумаге, вызывая непроизвольные лицевые конвульсии что у меня, что у моего конвоира, и мы синхронно выдохнули, когда он замер над тетрадью и решил уточнить: — Так… а класс? На четвертый основание нужно.
— Видел бы ты, как она нам казенное транспортное средство отделала. Очень основательно, — на честном глазу выдал помятый и фото в магфоне дежурному под нос сунул. И когда только отснять успел?
Пока я изумлялась своей смертоносности, мне гостеприимно распахнули решетчатую дверцу в “отстойник” — спецпомещение для подозрительных магэлементов, изловленных служителями надзора на улицах славного Нодлута.
— Э-э, Холин, так… раз гарпия, то ее надо того!
— Чего “того”? — снова синхронизировались мы с пандой. Хотя, я сама наверняка, та еще панда. Тушь-то растеклась. И смотримся огранично, и говорим уже хором.
— Так… в магизолятор для особо опасных.
— Слушайте, это все какая-то дичь. Давайте вы меня отпустите и я тихонько домой пойду. До рассвета пару часов, а мне на пра… Надо мне.
— Действительно, Пышко, не перегибай, — заявил Холин, колданул, меня втащило внутрь “отстойника”, а решетка зловеще щелкнула, закрываясь, после чего мой пленитель развернулся и потащился к двери в глубине помещения, сцеживая зевоту в рукав.
— Ты куда?
— Я умер.
— А если…
— Особенно, если!
Дверь закрылась, и воцарившаяся тишина погребла под собой мои надежды на благополучный исход. Я огляделась, нашла в углу умывальник и, стараясь не смотреть на жуткую харю в зеркале над ним, избавилась от остатков косметики. Хорошо хоть сумку не отобрали. Но папе звонить, значит окончательно похоронить остатки доверия в мою адекватность. Я поерзала на жесткой скамье, вздохнула. Дежурный Подхолмс сжалился и выделил мне одеяло и половину бутерброда. Зажевала тоску, положила сумку под голову, умоталась в колючее и провалилась в тягучий муторный сон. В голове затихающим колокольным набатом звенела странно-знакомая фамилия арестовавшего меня магнадзоровца.
Глава 4
— С мертвым не надо сражаться, надо обезвреживать и ставить на пользу обществу! Распыленный зомби — это впустую потраченный некроматериал и невычищенная улица!
Завкафедрой нежитиеведения и бессменный преподаватель одноименной дисциплины расхаживал вокруг стола, сцепив руки позади и напоминал токующего глухаря. Народ в лекционной аудитории уже потихоньку начинал заниматься кто чем. Полезное для себя мы уже записали, исключения и дополнение к пентаграмме-замку для нежити категории три и выше с доски перерисовали, а любовь к декламации, которой профессор Йорд отдавал свободное до звонка время, за четыре курса уже успела набить оскомину.
— Кривая печать управления — пятно на репутации НАМ! — продолжал разоряться Йорд.
— Что-то его сегодня особенно несет, — печально вздохнул за моей спиной Геттар. От папы сирена темный полуфей получил неземной красоты голос, а внешность имел до того специфическую, что дамы, очарованные первым, оборачивались и буквально с ног валились от диссонанса со вторым. По отдельности каждая из черт его лица была прекрасна, но вместе они до того не гармонировали, что Геттар даже в помещении предпочитал драпироваться в капюшон.
— Забей, он на нас свою агитационную речь отрабатывает, — не отрывая голову от стола отозвалась моя соседка Вельта. — Мама говорила, что Академии от фонда Холина грант выделяют, вот они поперед друг друга будут свои кафедры хвалить и полезность доказывать.
— Какого фонда?
— Дно болота! Мика! Я иногда просто поражаюсь, как ты умудрилась тут до выпуска проучится, — Вельта вытянула руки, хрустнула косточками, сладко зевнула, обнажив белоснежные клыки идеальной формы, приоткрыла томные вишневые глаза и пояснила, как первокурснице. — Фонд исследований и инноваций в некромантии, создан Ваал знает когда и назван в честь незабвенного Севера Мрака Холина[1], великого и могучего некроманта прошлого века, чей учебник по материальным основам не-жизни ты с таким упоением пинала ногами не далее чем позавчера.
— А. Ну да. Что-то слышала.
Геттар сзади хохотнул, и у меня по спине мурашки прошлись, большие и приятные.
— Один в один твой ответ на экзамене на вопрос, что вы знаете о теории подчинения высших немертвых Холина-Кассель, — пророкотал он, наклоняясь ближе.
Теперь уже и Вельта хихикала.
— Будете ржать, сами свою практику по статическим печатям чертить будете.
Их хоровые уверения в моей незаменимости и гениальности заглушил звонок и демонические вопли освобожденных от ига занятий студентов. Пара была последняя. Мой живот тоже готов был начать подвывать, ноги тянули в сторону столовой, а Вельта — в противоположную, к деканату, где в просторном холле красовались в рамочках портреты прославленных личностей так или иначе имевших отношение к НАМ.
— Вот! — заявила подруга и, чтоб я точно рамкой не ошиблась, в золоченую табличку под ней пальцем потыкала.
Видимо, изображенный на магфото импозантный мужчина был даже красив, просто момент для съемки выбрали неудачный. Криво легший свет испортил не только цвет лица. А вот глаза вышли хорошо. Была в них та пресловутая томная загадка и таинственная глубина, свойственная красавцам-некромантам из старых фильмов.
— Может, пойдем уже разбавим духовную пищу чем-то более существенным?
— Где твоя романтичность, Ливиу?
— Пала под гнетом суровой реальности и приближающимся распределением на практику.
— Пусть твой папа пошепчет кому надо. Или он место в городском магистрате для галочки занимает? Мамулик мне, к примеру, уже обеспечила непыльную работенку в архиве Магнадзора. Поперекладываю папочки в тишине и полумраке и диплом мой. А за упырями по сельским кладбищам пусть бюджетники бегают. Им все равно свое содержание и обучение королевству отрабатывать.
Я тактично промолчала. Никто из приятелей не знал о моих с папой разногласиях по поводу выбранной стези, а также о том, что первые два года обучения я оплатила себе сама из подаренного мамой на “свадебные расходы” счета. Это значительно пошатнуло мой рейтинг на рынке невест, папа резко сделал вид, что уже не так сильно сердит на меня и продолжил финансирование сам. Не без условий, конечно же. Я наступила на горло песне свободы и фамильного упрямства, обещала появляться на всех затеваемых родителем светских раутах и записалась на дополнительные чисто ведьминские факультативы. В моем случае это были травы и эликсиры и общая артефакторика.
