href="ch2.xhtml#id3" class="a">{3}.
Барди и подобные им компании предоставляли займы королям, церкви, магнатам, рыцарям, горожанам, брали на откуп сбор папских доходов, получая баснословные прибыли, но и подвергаясь немалому риску. Так, отказ английского короля Эдуарда III вносить платежи по займам явился одной из причин банкротства в 40-х годах XIV в. компаний Барди и Перуцци, отразившегося на экономике всей Италии.
Итак, смелость и осторожность, деловая хватка и расчетливость, разносторонние знания и широкий кругозор, гибкость и умение быть дипломатом — таковы качеству, которые были необходимы для купца, банкира, предпринимателя и тем более — человека, совмещавшего разные виды деятельности. Стремясь подыскать себе занятие, сулящее наибольший успех, — эти люди отправлялись в путешествия на Восток, связанные с серьезными опасностями, но и привлекавшие возможностью быстро разбогатеть, предпринимали все более обширные финансовые операции. Церед небогатыми пополанами, жившими в самой гуще динамичной жизни итальянского города, открывались заманчивые перспективы. Разумеется, разбогатеть удавалось лишь немногим, но важна была сама возможность поставить перед собой такую цель и попытаться помериться силами с изменчивой фортуной. Горожане становились свидетелями сказочно быстрого возвышения некоторых семейств. Старьевщик Джованни Годжо стал процветающим купцом, нажившись на сбыте в Неаполе флорентийских сукон, а во Флоренции — южноитальянского зерна. Бенедетто ди Гуччо ди Дженнайо, внук булочнпка, переселившись из маленького городка во Флоренцию, сумел позднее вступить в цех богатых сукноделов — Лапа и в 1332 г. стать членом флорентийского правительства.
Особую известность получила судьба Франческо ди Марко Датини. Он родился в Прато (около Флоренции) в 1335 г. в семье трактирщика. После того как «черная смерть» — чума унесла в 1348 г. его родителей, Франческо, располагая лишь небольшой суммой денег, имея дом и участок «земли, явился в папскую столицу Авиньон. Торговля оружием, которым он снабжал пап и кондотьеров, принесла ему богатство. Его возвышению на социальной лестнице помог брак с Маргаритой Бандини, происходившей из старинного флорентийского рода. Возвратившись в 1383 г. на родину, Датини стал расширять масштабы своих операций, основав в Прато сукнодельческую мануфактуру и во Флоренции — банковскую компанию с филиалами в разных странах. Торговые и банковские связи компании Датини поражали своим размахом: они включали десятки французских, итальянских, испанских, немецких городов, страны Северной Африки и города Северного Причерноморья. Так новые семьи соперничали и иногда брали верх над старыми купеческими родами.
Успех был возможен не только в сфере материальной: сложный клубок политических противоречий разрешался в каждом городе борьбой между пополанами и нобилями (впрочем, постепенно сближавшимися между собой), гвельфами (сторонниками папства) и гибеллинами (сторонниками- империи) и другими группировками, причем состав партий и соотношение сил между ними беспрестанно менялись. Несмотря на риск, многие горожане принимали активное участие в политической жизни. Круг лиц, причастных к управлению коммуной, был сравнительно широк: во Флоренции, например, в конце XIV — начале XV в. насчитывалось более 3 тыс. должностей в различных органах управления, причем занимавшие их лица регулярно переизбирались. Поэтому все, принадлежавшие к городской верхушке, занимали те или иные должности. Бонаккорсо Питти замечает, что один из его родственников, Пьеро, «в течение своей жизни… исполнял всевозможные почетные должности, как внешние, так и внутренние, был два раза приором и один раз гонфалоньером справедливости»{4}. Сам Бонаккорсо также занимал ряд высших постов, в том числе один раз в приорате. Но личные качества также нередко позволяли выдвинуться и получить доступ к власти. Подчас людям честолюбивым, энергичным и талантливым, хотя и небогатым, удавалось достичь влиятельного положения в родном городе или за его пределами.
Политические и экономические интересы горожан тесно переплетались: содействовать, будучи членом правительства, возвышению, а подчас и территориальной экспансии городской республики было небесполезно и в хозяйственном аспекте: это расширяло кредитные, торговые, предпринимательские возможности горожан, в первую очередь тех, кто стоял у власти. Флорентийский делец Донато Веллути с почтением описывает в «Домашней хронике» одного из членов своей семьи: «Названный Филиппо ди Бонаккорзо… был достойным и мудрым человеком… Много раз был приором и имел большое состояние в коммуне и был крупным купцом, всеми был любим, весьма мудр и хитер и всегда хорошо выполнял поручения коммуны»{5}.
Однако не всем богачам политическая карьера казалась столь уж привлекательной. «Не пренебрегайте вашими собственными делами из-за общественных, — пишет сыновьям богатый флорентийский пополан первой половины XV в. Джованни Ручеллаи, — ибо тот, у кого недостаток в доме, еще меньшего достигнет вне его. Общественные дела, честно выполняемые, не удовлетворяют нужд семьи, и публичные почести не могут ее прокормить. Добейтесь уверенности в том, что ваше частное состояние сохранится в целости, так что вам будет хватать на обеспечение своих потребностей»{6}. Подобного взгляда придерживались и некоторые другие деловые люди, но полностью отстраниться от должностей во флорентийском аппарате управления лицам, принадлежавшим к господствующему слою населения, очевидно, не представлялось возможным. «Похоже, что он отказывался от тех общественных должностей, от которых можно было отказаться. Я сам помню, как он… отказался стать знаменосцем компании», — пишет о своем отце Бонаккорсо Питти{7}.
Впрочем, возможность принимать участие в управлении для богатых и отчасти средних пополанов постепенно сужалась по мере того как происходила трансформация строя вольных коммун в Северной, а позднее Центральной Италии в синьории, или тирании. Эта трансформация, начавшаяся в середине XIII в., в основном произошла в XIV столетии, а во Флоренции — в XV в. (республиками с олигархическим строем оставались Венеция и Генуя). Конкретные экономические и политические обстоятельства, особенности социальной структуры городского общества обусловили разнообразие типов синьории: некоторые тираны опирались на богатых купцов и предпринимателей, другие — на нобилей или же лавировали между разными группами городского населения. При возвышении тирана старые республиканские учреждения, как правило, сохранялись, хотя их значение резко уменьшалось. «Можно сказать, что душа итальянской коммуны — свободолюбие и патриотизм ее граждан, их вековой республиканизм — и ее стержень, ее сердцевина — ремесло и торговля — продолжают оказывать значительное влияние на экономическую и политическую жизнь тирании… Коммуна, ее учреждения, ее традиции не гибнут внезапно и до конца»{8}. Это относится даже к таким городам, как Милан при Висконти или Сфорца, Римини при Малатеста или Феррара при Эсте, где синьоры стояли во главе государства вполне официально, а члены многих богатых и знатных родов превратились в их придворных. Еще шире был круг Лиц, служивших опорой дома Медичи, члены которого не занимали формально никаких высоких должностей во Флоренции. Так, Козимо, фактически правивший Флоренцией с 1434 г. до 1464 г., опирался на более широкие круги «жирного народа», чем стоявшая до этого у власти олигархия. Впрочем, когда в
