заботливо относился он к медицине, представлявшей наряду с астрологией его любимый предмет.
Уже к 1501 г. Меховский пользовался громкой известностью, как врач, и был придворным врачом и астрологом Сигизмунда I польского и Владислава чешско-венгерского. По его почину и в значительной степени на его средства учреждается в университете новая медицинская кафедра, при чем в устав ее, по настоянию Меховского, вносится обязательство еженедельно принимать хоть одного неимущего больного, ходить за ним и лечить бесплатно.
В эти же годы расцвета Меховским написаны и его ученые работы — медицинские и исторические сочинения.
С 1511 г. он получает почетную и весьма доходную должность каноника при церкви св. Флориана в Кракове. В это время он уже не только знаменитый врач, королевский протомедик и астролог, не только член краковского городского совета и уважаемый ученый, но, без сомнения, и богатый человек. На что же он употребляет свои богатства? У него большая и прекрасная библиотека, но еще больше маленьких, опекаемых им учреждений, которым он дарит свои книги. У него, по положению каноника, есть каменный дом, но этот дом он уступает историку Ваповскому.
Его биографы приводят длинный список сооруженных или перестроенных и расширенных им школ в Мехове и Кракове, общежитий для больных студентов и клириков, для бедных профессоров и ученых. В этом списке нет церквей и нет дарений в монастыри: странный краковский каноник предпочитает делать большие пожертвования на госпитали, библиотеки и школы, а бедноте, особенно неимущей молодежи, он постоянно помогает и лечением, и деньгами, и своим влиянием.
Умер Меховский 8 сентября 1523 г. в Кракове, и его похороны превратились в большую манифестацию, где рядом с ученым миром, сановниками и городскими властями, участвовала многотысячная масса бедноты.
II
Ученая и учено-литературная деятельность Меховского принадлежит к двум разным областям науки. По образованию, вкусам, педагогической и вообще практической работе он был прежде всего и по преимуществу медиком, а вместе с тем, как часто в то время бывало, и астрологом. С другой стороны он известен, как историк, автор двух исторических работ.
К числу его медицинских сочинений относятся: Contra sevam pestem regimen, Краков, 1508, 1513, 1527 (о профилактических мерах при чуме); De sanguinis missione, ibid., 1508 (о кровопускании); Conservatio sanitatis, ibid., 1512, 1522, 1535 (руководство по гигиене жилища и быта); De Eufrasie aqua (лекарство для глаз).
Два его исторических сочинения это — Chronica Polonorum и Tractatus de duabus Sarmatiis.
Хроника впервые издана была в Кракове у Иеронима Виетора (Vietor) иждивением Юста Деция в 1519 г., второй раз там же в 1521 г., затем — у Пистория в Scriptores rerum Polonicarum, I, и в четвертый раз в коллекции Митцлера[17]; в итальянском переводе Аннибала Маджи она вышла в Венеции в 1562 г.
Сочинение это, содержащее историю Польши от начала ее до 1506 г., единственная, кажется, из всех работ Меховского, неоднократно подвергавшаяся научному разбору и оценке[18]. Наиболее ранний отзыв Брауна, разделяемый Голембиовским и кое-кем из позднейших (Dr Z. Kniaziolucki), — отзыв отрицательный. Меховский квалифицируется, как компилятор, обвиняется в хищениях у Длугоша, а иногда и в искажении фактов. Обстоятельная работа Боржемского дает более беспристрастную и более объективно правдоподобную оценку. То, что Меховский — компилятор и во многом повторяет Длугоша, не подвергается никакому сомнению, но при этом важно учесть следующие обстоятельства: во первых, История Длугоша заканчивается 1480 годом, тогда как Хроника Меховского доведена до 1506 г.: если в первой части он лишь сухо повторяет Длугоша, то во второй — самостоятелен; затем, система расположения материала у Меховского вообще несколько иная, чем у Длугоша, и, наконец, достоинством Хроники признается большая точность хронологии. Что касается бесспорного ее недостатка — чрезвычайной сухости, с которой факты не столько излагаются, сколько отмечаются, Боржемский склонен объяснять это качество либо отсутствием у Меховского таланта исторического изложения, либо, что и вероятнее и важнее, самым назначением хроники: она писалась, как университетский учебник, пособие для студентов; автор отнюдь не претендовал на создание чего-то нового и совершенно самостоятельного[19]. Отметим, что История Длугоша впервые, и то не полностью, напечатана лишь через 135 лет после смерти автора, а во время Меховского была еще в рукописи, да и в этом виде едва ли могла особенно распространяться в силу враждебного отношения к ней правительственных и церковных кругов. Таким образом Меховский своей Хроникой, хотя бы частью и компилятивной и даже сухой, восполнял крупный пробел. Как бы то ни было, его Хроника — это первая история Польши, появившаяся в печати.
Что же касается обвинения в недобросовестном обращении с фактами, то любопытным противовесом этому может быть подобное же обвинение, выдвинутое против Меховского правящими кругами родовой и церковной аристократии, вскоре по выходе первого издания Хроники. В то время истинной подкладкой обвинения была «излишняя» правдивость Меховского: излагая, как современник, историю царствования Александра Ягеллона, он не пожелал ни скрыть, ни смягчить ряд фактов, бросавших очень невыгодный свет и на самого Александра, и на многих ближайших его сотрудников, а между тем иные из этих лиц были еще в живых и у власти (например, Ян Лаский, примас Польши), о других же и о «чести династии» позаботились наследники. Книга подверглась конфискации в 1521 г., а новое издание в том же 1521 г. было выпущено уже с изъятиями и заменами, редактированными, как думают, одним из крупнейших заинтересованных лиц, Яном Ласким[20].
III
Другая историческая, точнее историко-географическая работа Меховского, здесь наиболее нас интересующая, это Трактат о двух Сарматиях.
Известны следующие его издания: 1) Tractatus de duabus Sarmatiis Asiana et Europiana et de contentis in eis, Cracoviae, 1517[21]; 2) Idem, Augustae Vindelicorum, 1518[22]; 3) Descriptio Sarmatiarum Asianae et Europianae et eorum, quae in eis continentur, Cracoviae, 1521[23]. 4) Novus orbis regionum et insularum veteribus incognitarum (Grynaei), Parisiis, 1532 и в дальнейших переизданиях[24]; 5-6) Basileae, 1537, 1582; 7) Venetiis, 1542; 8) у Пистория — Polonicae historiae corpus, Basileae, 1588[25]; 9) в коллекции Митцлера. Второй трактат II книги (о Московии), кроме того, отдельно напечатан — а) в Rerum moscoviticarum auctores varii, Francofurti, 1600 и б) у Старчевского в Historiae Ruthenicae scriptores saeculi XVI, Petropoli et Berolini 1851, т. I (из сборника Пистория).
На другие языки Трактат переводился не раз. Отметим: 1–2) немецкий перевод, сделанный немецким гуманистом Иоганном Майр фон-Экк: Traktat von baiden Sarmatien und andern anstossenden landen in Asia und Europa von sitten und
