Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
курсы благородных девиц. Люся Эйт совсем не догадывалась о своем влиянии на мою жизнь. Она была вежлива, приветлива и все равно сидела на какой-то вершине самой высокой горы. На которую мне так хотелось забраться.
Это детское сильное впечатление перевернула все. Я иначе стала относиться ко всему. И я очень старалась научиться этой неизвестной мне породе. Это потом я поняла, что породе не научиться никогда. Люся Эйт родилась с этим. А мне предстоял долгий путь совершенствования. И я встала на этот путь и совершенствуюсь до сих пор. И вот, глядя на свои толстые пальцы и дряблые щеки, и читая отзывы своих читателей. Восторженные. Я четко понимаю и сегодня. Что я — далеко внизу. Я ширпотреб природы, и жизнь моя, и книжки — это все ширпотреб. Он нужен конечно. И принес пользу и мне, и моим читателям. Только я знаю одно. Люся Эйт не стала читать мои книги. Не станет. Она вообще не помнит меня. Мало ли кто там с кем учился. А я вот помню. И завидую тому, чего никогда не достигну. Породы.
— Виктория Семеновна!!! Что же вы молчите? — услышала она волнение журналистов, наконец.
И тут только она поняла, что сидит молча на своем дубовом пне. Напряженная тишина повисла над братией журналистов. И все по-прежнему ждут от неё откровений.
Ей очень хотелось рассказать кому-нибудь о девочке Люсе Эйт, которая так круто изменила её жизнь. И зависть к её недоступным человеческим достоинствам заставила писать о собственном несовершенстве.
Она глянула на дружную братию элитных журналистов.
И вдруг поняла, что девочка Люся Эйт никогда бы не позволила себе восседать на этом дурацком пне, и рассказывать чужим людям хоть какую-то малость из своей жизни.
Она покраснела во все щеки от стыда за себя, свою примитивность, свою доступность в творчестве и жизни. Неожиданно расплакалась, встала резко и ушла.
— Переживает, — по своему поняли её репортеры. — Такого покровителя потеряла.
А она, запершись на веранде, тихо плакала. И сама не знала о чем. Хотя сейчас можно было и не врать себе. Знала. Она плакала о Люсе Эйт.
Эй-Т! Звучало, как оклик.
18 января 2013, бестетрадные.
Его величество
Он был великолепен. Он вошел в её сердце сразу.
Величественный, мощный, редкий в наше время по габаритам.
Хотя и выглядел он слегка, и даже можно сказать не слегка, обшарпанным, от контактов с жизнью. Но это придавало ему настоящего шарма. Вид у него был надежный, ладный, в высоту и ширину. Но той самой виньеткой совершенства был настоящий тяжелый замок, который накрепко соединял верх и низ, и выглядел очень строго. Это была любовь с первого взгляда. Она только сейчас поняла, что встречи этой ждала и знала, что она будет. Просто это желание никогда не формулировалось в ней, а сейчас просто бросила её к этому «первому встречному», и она обняла бы его, если бы хватило рук.
Она подбежала и, все еще не веря своим глазам, стала ощупывать это сокровище руками. Да, это был тот сундук из её детства, который стоял в избе её бабушки и теток, который вмещал в себя весь скарб тогдашнего её дома. Он вмещал в одном отделении скатерти, белье и рушники. В маленьких отделеньицах были нитки и другие предметы для рукоделия, а в самом центре всегда лежали, приложенные белым льняным рушником, хлеба, которые пекла бабушка, и поэтому когда она в очередной раз открывала крышку, по избе всегда распространялся запах хлеба. Будто он был только испечен.
А еще там хранились, тоже в полотенце специальном — тяжелые куски пиленого сахара, которые всегда экономили и отпиливали бережно, осторожно, будто боясь поранить.
Сундук занимал почетно место в избе у окна. На нем и обедали, и беседовали, пока ели. Он был главной мебелью в доме, со своим таинственным скарбом. Ей в детстве очень хотелось нырнуть в его нутро с головой. И сидеть там, постигая смыслы вещей сложенных на самом дне его. Потому что все доступное, и ежедневной потребности, лежало в нем сверху. Но до дна там было скрытое от её детских глаз пространство, которое чем то же было заполнено. Но доступ к ним был закрыт на замок, а ключ от него бабушка носила с собой постоянно.
— Вам чем-то помочь, — выдернул её из воспоминаний приятный мужской баритон.
— С доставкой помочь! — приказала она.
Приказчик, именно так называли раньше продавцов-помощников, а ни какой ни «менеджер», был слегка удивлен её решительному желанию купить эту застрявшую в их супермодном комиссионном антикварном магазине, этот глупый сундук. Они уже надежду потеряли, что на него кто-нибудь позарится. А тут еще такая тетка, вся в мехах и макияже.
— Откройте его, — приказала она.
И когда продавец, уже торопясь под её требовательным взглядом, звякнул замком, и не без натуги поднял сундучью крышку, она даже слегка оттолкнула его — и быстро-быстро заглянула туда вниз, на дно.
География оказалась той же. Все отделения, полочки и ящички расположились в знакомом рельефе.
Это был он! Может и не именно он. Тот бабушкин никто бы не доставил сюда из другого конца российского простора. Но это был его брат. Их делала рука одного мастера и одного времени. Это было несомненно.
Правда, из сундука не повеяло конечно, ароматом свежеиспеченных хлебов. Скорее, из него потянуло прокисшими блюдами коммуналки, где он и стоял, скорее всего, в последнее время. И еще она на дне рассмотрела какие- то пятна.
— Фонарик, — приказала она продавцу. Тот незамедлительно принес. Она высветила днище сундука и сразу поняла, что все поправимо.
И она все сможет, отчистить и отремонтировать нутро этого сокровища, и подарит ему новый аромат.
— Какой этаж? — спросил её оформляющий доставку мужик. А узнав, пробурчал:
— Берем как за рояль. Такая же тяжесть.
Она только улыбнулась этому сравнению. Она была счастлива и успокоилась только тогда, когда собственным присутствием удостоила всю погрузку и, к удивлению грузчиков, села с ними в грузовичок, чтобы не оставлять без присмотра его величество — сундук.
— А вас из дома не выгонят? — шутканул один из грузчиков. Она не удостоила его ответом.
— Ну-ну!!! — хихикнул напарник.
Сундук действительно на свету выглядел не столь величественно. И бок ободранный и крышка неопределенного цвета, а ещё сбоку — она в магазине не рассмотрела, было нацарапано и вырезано короткое, лучшее слово русского языка. И про неё тоже.
«Д — У — Р — А».
Сундук как бы сказал ей сразу,
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
