проводить его, и они вне келии еще проговорили до шестого часа. Тогда старец пригласил брата обратно в келию пообедать, и только после этого он ушел.
36. Авва Иоанн говорил: «Темница – это жизнь в келии с непрестанной памятью о Боге. Об этом говорят и слова: „В темнице был, и вы пришли ко Мне“[4]».
37. Один брат пришел, чтобы забрать сплетенные аввой Иоанном корзины. Старец вышел ему навстречу и спросил: «Зачем ты пришел, брат?» Тот ответил: «За корзинами, авва». Старец пошел в келию, чтобы вынести их, но забылся и сел за плетение. Брат опять постучался, и когда старец вышел на стук, сказал ему: «Принеси же корзины, авва». Авва Иоанн вошел в келию и снова сел плести. Брат еще раз постучался. Старец вышел и спросил: «Зачем ты пришел, брат?» Тот ответил: «За корзинами, авва». Тогда старец, взяв его за руку, ввел в келию и сказал: «Если тебе нужны корзины, забирай их и ступай, так как у меня нет времени о них думать».
38. Некогда пришел к авве Иоанну погонщик верблюдов, чтобы забрать его рукоделие и пойти дальше. Авва вошел внутрь келии, чтобы вынести веревку, но, взяв ее в руки, забыл о погонщике, так как разум его был неразлучен с Богом. Обеспокоенный погонщик верблюдов опять постучался в дверь, и вновь авва Иоанн, когда пошел за веревкой, все позабыл. Когда погонщик постучался в третий раз, авва вошел в келию, повторяя: «Веревка-верблюд, веревка-верблюд...»
39. Рассказывали об авве Иоанне, что, когда он возвращался с жатвы или после посещения старцев, он весь уходил в молитву, умное делание и псалмопение, пока помысел его не возвращался к своему прежнему состоянию.
40. Авва Исидор сказал: «Когда я был молод и жил в своей келии, тогда не знал меры в молитве. Вся ночь и весь день были для меня непрерывной молитвой».
41. Он же сказал: «Однажды я отправился на рынок, чтобы продать немного рукоделия. Но, увидев, что во мне закипает гнев, я бросил вещи и убежал».
42. Аавва Иосиф сказал авве Лоту: «Ты не можешь быть монахом, если весь не станешь подобным пламени».
43. Говорили об авве Аполлоне, что у него был ученик по имени Исаак, обученный всякому благому делу. Он стяжавал трезвение от святого приношения.[5] И, идя в церковь, не позволял никому вступать с ним в беседу. Его ответ был всегда один: «Всему свое время, и время всякой вещи».[6] А когда кончалось богослужение, он устремлялся в свою келию, как будто убегал от огня. Часто после богослужения братиям давали по лепешке и чаше вина, но он не брал этого, не потому, что отвергал благословение братьев, но потому, что старался удержать дар трезвения, обретенный на богослужении.
Случилось ему заболеть, и братия пришли навестить его. Сидя у него, они спросили: «Авва, почему ты после богослужения избегаешь братий?» Он ответил: «Я избегаю не братий, но злых козней бесов. Если кто зажжет свечу и замедлит на ветру, то она погаснет. Так и мы, просвещенные святой Евхаристией, если станем медлить и не возвратимся сразу в келию, то наш ум помрачится». Таково было житие преподобного аввы Исаака.
44. Авва Кассиан рассказывал о старце, жившем в пустыне, что он просил Бога о том, чтобы никогда не дремать во время духовной беседы и погружаться в сон, когда один человек начинает оговаривать другого или празднословить, чтобы не наполнять этим ядом уши.
Он говорил, что диавол с особой ревностью склоняет к празднословию, так как оно враждебно всякому духовному обучению. Старец приводил такой пример: «Как-то раз я беседовал с братиями о чем-то душеполезном, но они были настолько отягощены сном, что даже век не могли поднять. Тогда, желая показать им, как действует бес, я сказал нечто праздное, и они сразу же обрадовались, приободрились и проснулись. Я горько вздохнул и сказал: „Пока я говорил с вами о небесном, ваши глаза были закрыты, ибо вы спали. Но лишь только я допустил праздное слово, как вы тотчас проснулись. Поэтому, братия, прошу вас: познайте, как действует лукавый бес, и внимайте себе. Остерегайтесь дремоты, когда вы делаете или слушаете что-то духовное“».
45. Авва Пимен со многими слезами просил авву Макария, говоря: «Скажи мне слово, как спастись». И старец сказал в ответ: «То, чего ты ищешь, уже не найдешь среди монахов».
46. Авва Макарий Великий сказал: «Душа должна с сокрушением сосредотачивать свои помыслы на псалмопении, и ни о чем другом не думать, кроме Господа, и к Нему направлять свою любовь. Как мать собирает чад своих в доме, и обучает их, и вразумляет, так и душа должна отовсюду собирать свои парящие помыслы, как собственных чад, даже если они по причине греха рассеялись повсюду. Ей по силам непрестанно собирать помыслы и ожидать Господа в несомненной вере, что Он придет в душу и научит ее истинной молитве, т. е. нерассеянному устремлению к Богу, от которого ничто не может отвлечь человека».
47. Авва Моисей сказал: «Никто не сможет вступить в воинство Христово, если не станет весь как огонь, если не презрит честь и покой, если не отсечет плотских желаний и не сохранит все заповеди Божии».
48. Он же сказал: «Стяжем благоговение, честность, кротость, почтительность ко всякому человеку и правильное знание, чтобы мы могли избежать дерзости, которая есть мать всех зол».
49. Еще сказал, что человек, прежде чем покинет тело, должен умертвить себя для всякого лукавого дела, чтобы не причинить зла никакому человеку.
50. Говорили об авве Нистерое, жившем в Раифе, что он один раз в год на протяжении грех недель плел по шесть корзин в неделю.
51. Авва Нистерой говорил: «Монах должен каждый вечер и каждое утро давать отчет, что он сотворил из того, что хочет Бог, и что сделал из того, что Бог запрещает. И этим деланием он должен заниматься всю жизнь. Так жил авва Арсений.
Старайся каждый день предстать пред Богом без греха. Молись Богу как будто ты стоишь с Ним лицом к лицу, так как Он действительно стоит перед тобой. Не становись законодателем для самого себя и никого не осуждай. Монаху чуждо клясться, божиться, лгать, проклинать, ругать и смеяться. Терпит духовный вред тот, кто получает честь и похвалу большую, чем заслужил».
52. Авва Ксанфий сказал: «Разбойник был на кресте и одним словом оправдался. А Иуда был в числе апостолов и за одну ночь погубил
