к людям».
22. Авва Петр говорил: «Некогда я спросил авву Исаию, кто есть раб Божий. Он мне ответил, что пока человек находится в рабстве у какой-либо страсти, он не может считаться рабом Божиим, но он раб того, что им обладает. И пока он одержим страстью, он не может учить тех, кто находится в плену у той же страсти. Это позор – до своего собственного освобождения от страсти учить другого или молить Бога о его избавлении. И как может просить за другого тот, кто сам одержим той же страстью? Он не раб Божий, не друг и не сын, чтобы просить за другого. Но скорее он должен неустанно просить Бога об одном: о своем собственном освобождении от страсти. И если он не освободится от тех страстей, в рабстве у которых находится, то лицо его будет исполнено стыда пред Богом. Поэтому, пока он подвержен страстям, он должен плакать о том, что не сподобился дерзновения пред Богом. Оно есть истинная чистота, которую Бог требует от всякого человека».
23. Авва Исаия сказал: «Кто ищет Господа с болью сердечной, того услышит Господь. И если он попросит его с разумом, усердием и болью сердца, не связывая себя ничем мiрским, но заботясь лишь о своей душе, чтобы она предстала пред престолом Судии и не была осуждена, то Господь дарует ей оправдание».
24. Авва Феодор Энатский говорил: «Если Бог поставит нам в вину небрежность в молитве и пленение ума мiрскими вещами при псалмопении, то мы не сможем спастись».
25. Авва Феодор Скитский сказал: «Приходит помысел, возмущает меня и занимает. Он недостаточно силен, чтобы побудить совершить его делом, но все равно мешает на пути к добродетели. Поэтому тот, кто трезвится, отбрасывает этот помысел и встает на молитву».
26. Сказал авва Феона: «Наш ум уклонился от созерцания Бога, потому и оказались мы в плену плотских страстей».
27. Сказала амма Феодора: «Жил один монах, который от множества искушений сказал: „Уйду в мiр“. Но не успел он надеть сандалии, как увидел другого человека. Тот тоже надевал сандалии и спросил монаха: „Не из-за меня ли ты уходишь? Но куда бы ты ни пошел, я буду идти впереди тебя“».
28. Однажды несколько братий пришли испытать авву Иоанна Колова, чтобы понять, как он не позволяет своему помыслу отвлекаться на дела века сего и почему никогда не говорит о них. Они сказали ему: «Мы благодарим Бога за то, что в этом году было много дождей, финиковые пальмы напитались и дали побеги и теперь у братий есть рукоделие». Авва Иоанн ответил: «Таков и Дух Святой. Когда Он нисходит в сердца святых, они обновляются и пускают побеги в страхе Божием».
29. О нем же говорили, что он плел циновку и не замечал ее длины до тех пор, пока она не упиралась в стену, так как весь его помысел был обращен к созерцанию.
30. Авва Иоанн сказал: «Я подобен человеку, который сидит под большим деревом и смотрит, как к нему приближаются дикие звери и подползают змеи. И когда он уже не может им сопротивляться, тогда забирается на дерево и спасается. Так и я сижу в своей келии и замечаю лукавые помыслы, вьющиеся надо мной. И когда у меня уже не остается сил им противостоять, я прибегаю к Богу в молитве и спасаюсь от врагов».
31. В Скиту жил один старец, трудолюбивый в телесных делах, но не строгий к своим помыслам. Он отправился к авве Иоанну спросить о том, как ему справиться с рассеянностью. Выслушав наставления, он вернулся в келию и забыл, что ему сказал авва Иоанн. Он снова пришел его спросить. И услышав от него то же самое, отправился обратно. Но, придя в келию, снова все забыл. И так он приходил и уходил много раз, но всякий раз на обратном пути им овладевала рассеянность и он забывал услышанное.
Несколько позже, встретив старца, он сказал: «Знаешь, авва, я опять позабыл то, что ты мне сказал. Но чтобы не докучать тебе, я не стал приходить еще раз». Авва Иоанн ответил: «Ступай и зажги светильник». Он так и сделал. Авва говорит: «А теперь принеси другие светильники и зажги их от него». Старец зажег. Тогда авва Иоанн сказал: «Не потерпел ли первый светильник какого-либо ущерба, когда ты зажег от него другие?» Тот ответил: «Нет». – «Так и Иоанн не терпит ущерба. Пусть весь Скит придет ко мне за советом, это не воспрепятствует мне преуспевать в благодати Божией. Итак, когда захочешь, приходи ко мне, не раздумывая». И за терпение обоих Бог избавил старца от рассеянности. Таково делание насельников Скита: ободрять борющихся и понуждающих себя, чтобы вести друг друга ко спасению.
32. Брат спросил авву Иоанна: «Что мне делать, если брат часто приходит, чтобы взять меня с собой на работу, а я нахожусь в бедственном состоянии, так как тяжело болею и быстро утомляюсь на работе? Как мне поступить так, чтобы не преступить заповедь?» Старец ответил: «Халев сказал Иисусу Навину: „Я был сорока лет, когда Моисей, раб Господень, посылал меня... осмотреть землю... Теперь вот мне восемьдесят пять лет, но... как и тогда, когда посылал меня Моисей: сколько тогда было у меня силы, столько и теперь есть для того, чтобы воевать и выходить и входить“.[3] Так и ты, если можешь выходить из келии, ступай на работу. А если не можешь, сиди в келии и оплакивай свои грехи. И когда увидят, что ты плачешь, то не станут принуждать тебя идти на работу».
33. Он же сказал своему ученику: «Если мы воздаем почесть Единому, то все будут почитать нас. А если мы презрим Единого, Который есть Бог, то и все нас станут презирать, и мы пойдем в вечную погибель».
34. Рассказывали об авве Иоанне, что однажды, придя в церковь Скита, он услышал спор каких-то братий и, вернувшись к себе в келию, сначала трижды обошел ее кругом и лишь затем вошел внутрь. Братья, увидев это, недоумевали и, подойдя, спросили, почему он так сделал. Старец ответил: «Мои уши были переполнены спором, и я трижды обошел вокруг келии, чтобы очистить их, и лишь обретя безмолвие ума, вошел внутрь».
35. Однажды брат пришел в келию аввы Иоанна вечером, и так как был поздний час, он торопился уйти. Между тем они много беседовали о добродетелях и не заметили, как наступило утро. Авва пошел
