в порядок.
– Тебе вкратце или подробно? – спросила Топка.
– Вкратце, подробно потом расскажешь.
– У Элион расовая особенность «Вечный голод», – развела руками Топка. – Ей постоянно хочется кушать, и это чувство с каждым днём усиливается. Однако, обычной едой этот голод не удовлетворить.
– Ага, – почесал затылок я. – Дай угадаю, ей надо жрать людей.
– Не людей, а вообще разумных, – встряла Элион, которая до этого молчала, потупив взор. – Это демонический голод, который может утолить только мясо разумных.
– То есть обычная пища тебе не нужна? – уточнил я.
Уточнил не просто так. Дело в том, что принцесса всё время что-то кушала. Нет, неправильное слово. Она жрала, поглощала, уминала, вбирала, забивала в себя буквально всё. Маленькая демоница сметала любое съестное, до которого могла добраться: мясо, колбасу, кашу, хлеб, молоко, конфеты, пирожные. Последние дни мы с Топкой только и делали, что бегали туда-сюда в магазин, чтобы прокормить эту чёрную дыру.
Благо платила за всё маленькая демоница, на расходной карте которой оказалась кругленькая сумма.
– Нет, нужна, – пожала плечами девочка. – У меня растущий организм! Нужны белки, углеводы и жиры, а также витамины! Просто сколько бы я ни ела, голод не пропадает. Вот, смотри, я открою тебе свою способность.
Я вгляделся.
Элион
Игрок
Статус: принцесса-людоед
Особенности:
«Вечный голод» – проклятой расе демонов никогда не найти покоя. Вечный голод преследует демонов нижнего мира, постепенно усиливаясь. Утолить его может только плоть поедаемых заживо разумных.
(Убитые таким образом разумные и игроки дают в (рассчитывается по коэффициенту) больше опыта)
Я и забыл, что чёртов статус никогда не врёт.
– Мне кажется, этот труп мёртв, – указал я пальцем. – А тут написано, что надо нямкать разумного заживо.
Топка заржала.
– Ну, я выяснила, что если в процессе поедания человек умрёт, – тихий и скромный тон Элион совсем не соответствовал мрачной кровавости её слов. – То даже его мёртвая плоть продолжает меня насыщать.
Я снова поскрёб затылок.
– А ты проверяла, может, обычная мертвечина тебе тоже подходит.
– Да, проверяла – ещё больше засмущалась, ответила девочка. – Не работает, мне надо именно пока он живой съесть какую-нибудь внутреннюю часть – с рукой или ногой может не сработать. Сердце, мозг, почки, селезёнку… но я печень больше люблю.
– Почему? – ещё больше охреневая от нашего разговора, спросил я.
– Она жирненькая и сладенькая, – охотно пояснила Элион и, надеюсь мне показалось, незаметно облизнулась.
– Хорошо, – кивнул я. – А почему труп расчленён?
– Ну так разделка! – Топка показала вымазанный в крови тесак. – Щас разделаем, на части нарубим и в холодос закинем. Он у меня здоровый.
– Всё тело?
– Всё тело, – кивнула Топка. – Что-то сразу Элион съест, а из большей части я ей колбаски сделаю. Кишки на оболочки у соседей возьму, у них есть обычно.
– Добрая фея, а зачем тебе колбаски из человечины? – я незаметно ущипнул себя за бок, на тот случай, если я сплю.
Но нет, сна не было ни в одном глазу. Этот абсолютно зазеркальный диалог совершенно реален.
– Ну так Элион двух килограмм человеческого мяса хватает где-то на сутки, – пояснила Топка. – Потом её снова терзает голод. Ну а если будут колбаски, то она сможет их уминать, как голод почувствует. И никто не догадается, что там, в этих колбасках.
Вообще, все заботы по хозяйству на себя взяла Мужик с топором. Трансфея готовила, убиралась, чинила свою баньку, да и вообще носилась по дому словно пчёлка. На вопрос, что за бурная активность, Топка отвечала про деревенское детство и привычку всегда что-то делать.
Так что в способность нашей феи сделать полуфабрикаты для каннибалов я не сомневался.
– Ладно, хрен с ним, делайте колбаски. Вы только скажите, чей это труп.
– Педофила, – пожала плечами принцесса. – Я его на живца словила.
– На какого живца? – застонал от отсутствия логики я. – На какого нахрен живца ты словила своё мясо?
– Ну, на себя. Живец – это я, – охотно пояснила маленькая демоница. – Случайно его заметила на речке. Он ходил, наблюдал из-за деревьев и кустов, как я купаюсь после тренировки. Ну я и подумала, а вдруг это педофил? Тогда можно будет его съесть. Ну вот, сегодня он наконец-то на меня напал.
– А почему именно педофила ты решила умять? У них какой-то особый изысканный вкус?
– Нет, просто педофилов не жалко. Не могу же я обычных людей кушать, – скромно потупила глазки девочка и даже ножкой зачем-то шаркнула. – А вот убийц, насильников, педофилов, живодёров, других преступников – могу. Такой у меня теперь рацион.
– Кушаешь во имя добра значит, – фыркнул я, выглядывая в щель между шторами. – Слушайте, Элион, Топка, а вы продумали, куда спрячете труп, если к нам придёт полицейский? Или его тоже съедим?
– Полицейского-то зачем? Он хороший, – удивилась Элион. – Ну, кроме оборотней в погонах…
– Да что полиции тут делать, в этом захолустье, ближайший отдел в двадцати километрах, – отмахнулась Топка.
– Даааа? – потянул я. – А вот кто это к нам в калитку сейчас постучится?
– Да ты прикалываешься, – улыбнулась маленькая демоница.
Раздался стук в калитку.
– Прячьте тело, балбески, – рявкнул я, направляясь к выходу из домика.
У калитки стоял молодой полицейский в слегка помятой форме.
– Участковый инспектор младший лейтенант полиции Стечкин! – бодрой скороговоркой представился он.
– Печкин, Печкин пришёл! – услышал я счастливое визжание Элион из дома.
– В доме дети? – поинтересовался Стечкин и как-то даже напрягся.
– Да, мои сестрёнки, – пожал плечами я.
– А как тебя зовут?
– Мэлс. Мэлс Шаманов, – не стал скрывать своё имя я. – Паспорт с собой в деревню не взял.
– Давно в деревне?
– Три дня, – снова честно сказал я.
– Только что приехал, значит… – потянул полицейский. – Неужто из N-ска?
Я кивнул, решив, что лишнего говорить не стоит.
– Полных лет сколько?
– Восемнадцать, – решил я ответить честно.
Ровно восемнадцать, кстати, день рождения-то у меня в апреле прошёл.
– А можно я пройду в дом? Документы посмотреть и вообще, – спросил участковый.
– Нет, нельзя, – чётко ответил я.
–
