Чем ниже он опускался, тем выше поднимались его брови… И тем меньше я чувствовал землю под ногами!
— Дедуля, столько мошенников нынче развелось… — залепетал я, отодвигаясь к двери. Вместе с креслом. — Наживаются на богатых пенсионерах всеми способами!
Резко смяв бумагу, дед с ненавистью зыркнул на меня. Со стороны портрета послышался громкий «Ох!» — бабуле конкретно поплохело!
Впрочем, как и мне!
— Значит, по рукам…
Улыбка деда не предвещала ничего хорошего. Взгляд его метнулся куда-то в угол — там, кажется, тросточка стояла… Бабушка давно закрыла глаза, не в силах смотреть на преждевременную кончину любимого внука.
— Вот руки-то я давно не разминал!
— Я не виноват! — в сердцах воскликнул я. — Меня подставили!
— Да что ты вообще о себе возомнил?! — взревел дед. — Распоряжаться семейным имением! Еще и так бездарно!
Взглядом выцепил пару строк с «флага», которым передо мной неистово размахивали: «Многоуважаемый Влад Готи! Вынуждены сообщить вам пренеприятное известие: сегодня ночью ваш внук, Марко, проиграл нам поместье в Трансильвании. Ставка заверена крупье. С места проведения игры Марко сбежал, в собственном доме со вчерашнего вечера не появлялся…»
— Вздор!
— И кто поплатится за этот вздор?! — Дед со всей силы схватил меня за грудки.
В своей жизни я успел побегать много от кого… От настойчивых барышень, не желающих поутру садиться в карету… От их отцов, мужей…
Но такого деру я еще не давал!
— Дедушка, не бери грех на душу! У тебя и без того их хватает!
Инквизиция не отставала, возмущаясь мне в спину:
— Послала же Преисподняя внучка! Все ему мало! Сколько раз я спасал твою задницу?! Сколько карточных долгов покрыл! Терпел гулянки! Неблагодарный!
Заметив рыцарские доспехи в углу, повалил их. Но дед и бровью не повел — только ускорился. Старый пройдоха! Какая прыть! А еще жаловался, что годы берут свое!
— Ты что, отправишь к рогатым единственного внука?! Я ведь так молод! Даже не оставил наследника! — Я перемахнул через перила.
— Уж очень сомневаюсь, голубчик! И хорошо, если отделался только одним!
Слуги, высыпавшие на звук, стали разбегаться кто куда, теряя свою ношу. Что я только ни перепрыгивал: дедовы рейтузы из прачки, булки хлеба… особо впечатлительных, не устоявших от такого зрелища!
Мгновение — и дед, перелетев через меня, оказался впереди. Черные усы всклочены, глаза вот-вот полезут из орбит, грудь тяжело вздымается, клыки угрожающе обнажены. В ход пошла тросточка, прихваченная из кабинета.
— Бестолочь! — Я только и успевал уклоняться! — Напрасно я понадеялся на твое благоразумие! Пора тебя проучить! Никакого имения! И про свой особняк забудь! Им я и расплачусь!
Тут я, не веря ушам, замер.
— Что?!
— То! — Набалдашник пролетел в опасной близости от темечка. — Прямо сегодня манатки паковать можешь! Я его подарил, я его и отберу! Надоел!
Дворецкий, тоже ставший свидетелем перепалки, от неожиданности выронил поднос с чашками. И все бы ничего, да только это был любимый фарфор бабушки…
— Вон из моего дома!!! — взревел дед похлеще любого медведя.
Дважды повторять не пришлось — мы с дворецким одновременно протиснулись в дверной проем. Замкнула же процессию трость, прилетев мне прямо в лоб.
— Ай!! Дедушка!! — Такого потрясения мои ноги не выдержали, и я плюхнулся на землю.
Дверь хлопнула — дед был непоколебим. Только в этот момент я осознал, в какую же задницу влип…
— Господин! — Спотыкаясь, бежал ко мне гоблин. — Вы в порядке?
С позорным рогом на лбу, оклеветанный и больше никем не любимый, я шмыгнул носом и произнес страшные слова:
— Тильбо… у нас больше нет дома!
Глава 3. Далеко едущие планы
Гоблин схватился за сердце.
— Неужели он переходит к тем господам?!
— Это каким еще? — спросил специально.
— Двое приезжали в ваш дом за полночь… и утром. Спрашивали у меня, не появлялся ли господин Готи. Еще когда Стефан без вас вернулся, я неладное заподозрил…
— Нашлись тут караульные! — фыркнул я, вставая с земли. Тросточку прихвачу — неплохая вроде. Хоть что-то во мне должно внушать уважение… ну, или опасность. Зависит от ситуации.
Кучеру велел доставить меня к Тадеушу. Не делить же мне такое горе с самим собой?
Но Тадеуш, видимо, ведомый истинно мужской солидарностью, уже успел погоревать. За двоих.
Я нашел друга там же, где мы и расстались. Вот только спальня, а точнее кровать, конкретно пострадала в мое отсутствие! Болван, раскинувшийся звездочкой, явно не рассчитал силу и плюхнулся на нее со всей дури, сломав каркас. Кувшин вообще валялся в углу. Уже пустой.
— Эй, разрушитель кроватей! — Ткнул его тросточкой. — Ты жив хоть?
— Олюсик… — донеслось до меня бормотание.
— Чего?! — вскинулся я. — Поднимайся давай, кукусик! Разговор к тебе есть!
Но Тадеуш вновь нырнул в свои грезы, перевернувшись на другой бок.
— Напрашиваешься на силовые методы воздействия!
Что есть мочи дернул его за ворот и поднял. Ноги дружка справлялись с задачей крайне паршиво! В какой-то момент даже подумал, что вот-вот буду придавлен к полу ста пятьюдесятью килограммами. Но с горем пополам дотащил его до смежной двери и затолкал в ванну. Тут парой капелек не исправить ситуацию!
На сонную тушу обрушился холодный поток из душевой трубы, на меня — отборная трехэтажная брань.
— Все сказал? — Я остановил воду. — И когда только успел? Меня не было пару часов!
— Не твое собачье дело! — отмахнулся Тадеуш, тяжело дыша.
— Слушай, тут драмы и без тебя хватает: меня из собственного дома выселяют! — не стал церемониться я. — Надо бы вещи перевезти и успеть забрать хоть кое-какие ценности. Подсобишь?
Глазки удивленно заморгали, вмиг протрезвев. Видно, начинать надо было с этого, а не с «заряда бодрости».
— Какого…
— Такого! Дед не желает разбираться с этой подставой. Одно дело — проиграть пару тысяч, другое — поместье, которое тебе собирались отдать в наследство… — покачал головой я.
Тадеуш присвистнул.
— Понятно, для него это не только дело чести, но и лишнего червонца. Тут долги не прощают, сам знаешь.
— На это и рассчитывали Милош с Зораном. — Злобно сжал тросточку. Сейчас бы ею ка-а-ак замахнуться… Полезная будет штука, уже одно место подсказывает! — А кто такой Олюсик? — вспомнил я странное погоняло.
Просохший гореватель на секунду задумался. После чего его вдруг осенило:
— Гадина одна! Красивая, зараза! Когда ты ушел, я вспомнил, как однажды и меня очаровала одна чертовка… колдовством, как потом выяснилось. Так грустно стало… — Грустно болвану стало от того, что кувшин закончился быстро, а за вторым идти было лень. — Утром я проснулся обобранный, хотя сам не против приплатить девочкам. Ни денег, ни драгоценностей… Попалась мне девка как раз в
