выживания. Люди снова начали сомневаться, предполагать и додумывать, не отличая факты от фантазий. Казалось, позабытые методы ведения информационных войн вернулись. Арлы пользовались этим повсеместно, в военной тактике появилась дезинформация. Не подтвержденные выводы и сомнения снова стали приводить к человеческим жертвам.
У Сельмы в распоряжении осталось всего три ливера. Один, самый мощный, располагался на заводе «Заслон» и обслуживался лучшими, из оставшихся в живых, техниками – потомками и преемниками участников Большой Группы, преданных своему делу высококлассных специалистов. Два других, поменьше, были пригодны для транспортировки, их разместили в местах дислокации командующего состава – в Казанском соборе и Эрмитаже. Ни один из ливеров Петербурга не выдавал предупреждений о готовящейся атаке.
Сельма смотрела на Хельгу в упор, сжав челюсть и не говоря ни слова, ноздри ее раздувались.
«Да как же так? Как можно не верить ливерам, данным от командор? – в очередной раз ужаснулась Хельга, глядя на офицера Сельму. – Неужели мы снова там? Неужели мы снова скатились в Страшный Век? Как мне ее переубедить? Что, если она антинаучник?»
Хельга знала, что по законам военного времени сместить офицера Сельму сейчас невозможно. Усомниться в здравости ее ума или обвинить в антинаучности значило поднять мятеж. Кто встанет с ней рядом в мятеже против героя битв за каналы и за Александрийский столп? Кто встанет против спасителя человечества?
Наконец Сельма произнесла:
– Я сейчас иду в госпиталь Зингер, изучу ваши материалы по дороге. Вы, офицер Хельга, отправляйтесь в инженерный отсек, помогите техникам с батареей. Насколько помню, у вас есть образование в области альтернативных энергий.
– Офицер! – Хельга стиснула кулаки.
– Даже если нападение будет, нам нужна эта риа-гарпия.
– Нападение будет, это факт! И у нас нет времени на изучение батарей! Надо начинать эвакуацию – сейчас же!
Все и так вполглаза посматривали на Хельгу, следя за ее разговором с командующей, но, когда она практически перешла на крик, никто уже не скрывал своей заинтересованности. Все взгляды из разных концов зала были устремлены на них.
Офицер Сельма еще сильнее стиснула зубы. Снова развернулась к Хельге и свирепым взглядом лидера, привыкшего к безоговорочному подчинению, посмотрела ей прямо в глаза. Сегодня все летело к чертям. Тоном, достойным самой командор, произнесла:
– В инженерный отсек, солдат! – после секундной паузы, но не чтобы исправить ошибку, а вкладывая в это слово все свое презрение, добавила: – Офицер.
И быстрым шагом направилась к силовому коридору, ведущему через дорогу к зданию Зингер.
Хельга так и стояла со сжатыми кулаками и стиснутыми зубами, глядя вслед этой предательнице, преступнице, отказывающейся выполнять приказы командор, когда к ней подошла офицер Анна. Офицер Анна управляла Каменноостровской бригадой.
– Офицер Хельга, о каком нападении вы говорили?
Меньше трех секунд Хельге потребовалось, чтобы решить, что она больше не может скрывать информацию от воинского состава. На ее внутреннем табло пылала цифра:
44:12:34
44:12:33
44:12:32
«Старайся лучше». Что ж, не вышло. Задание она провалила, так и не смогла убедить их лидера отдать спасительный приказ. Времени слишком мало, чтобы стараться дальше. Раз ее не слушает офицер Сельма, пусть послушают все остальные.
– Через сорок четыре часа арлы атакуют Петербург и Петергоф – все места дислокации людей, в том числе женщин.
– Но… это же невозможно, – ужас сковал лицо офицера Анны.
– Ливеры со всей планеты уже семь дней передают подтверждающие сообщения.
– Это… информация от командор?
– Да.
– Но…
Офицер Анна замолчала, пытаясь осознать услышанное. Хельга смотрела на ее лицо, пытаясь понять, верит она или нет и как она отреагирует. Офицер Анна выдохнула:
– Весь Питер?
– И Петергоф.
– Но наши ливеры об этом не уведомляли.
– Я слышала. Вероятно, часть их информационных каналов перекрыта.
– Но почему офицер Сельма не реагирует?
Хельга сжала зубы.
– Она знает, так? Что она говорит?
– Знает. Уже семь дней. Говорит, что… Не верит, что арлы нападут на Невский и на нас.
– Но, если это послание ливеров. От командор.
Хельга молчала. Офицер Анна посмотрела на Хельгу, как будто в этот момент что-то поняла. Спросила:
– Какой приказ?
– Полный вывод войск из Петербурга и Петергофа и передислокация в подполье. В течение ближайших суток.
– О боже…
Была особая ирония в том, чтобы услышать это под одним из красивейших в мире иконостасов, в окружении сияющего золота, многочисленных распятий, икон, подсвечников, аналое… и многочисленных женщин-солдат, пытающихся спасти человечество от уничтожения.
– Да, времени нет, – Хельга пыталась почувствовать мыслеформы офицера Анны, но ей это не удавалось, слишком много эмоций. – Вы мне поможете?
Офицер Анна уставилась на Хельгу взглядом, который сложно было понять однозначно. Друг друга сменяли злость, страх, недоверие, непонимание, мольба, жалость.
– Отправляйтесь в инженерный отсек, офицер, – слова офицера Анны ударили как пощечина. Но не успели бессилие и ярость поглотить Хельгу, как та добавила: – Я приду туда через час.
Хельга пристально вглядывалась в лицо Анны, но так и не смогла выделить доминирующую мыслеформу. «Ну убьют, так я хоть успею рассказать, кому смогу. Час – это не так мало».
– Хорошо, – сказала Хельга и тяжелым шагом отправилась к техникам в Аничков дворец.
—–
«Что позволяет себе эта выскочка? Да есть ли у нее вообще связь с командор или она просто жаждет власти?» Офицер Сельма шагала по силовому переходу, пытаясь восстановить размеренное дыхание. «Допустим, связь есть, но ведь она может быть нестабильна! Арлы проникли почти во все каналы. Если взлом мозгового слияния им недоступен, то почему же у нас с командор все пошло не так? Так ли случайны причины неожиданного сбоя? Господи, неужели они научились перехватывать человеческие мозговые волны? Ведь это считалось физиологически невозможным. Черт, как мало осталось ливеров! И почему мои молчат, если то, что говорит эта девка, правда? Арлы умны и действуют изящно, они пользуются нашими же слабостями против нас. Без ливеров нами так легко манипулировать. Она рассказала свою версию – мне остается только в нее поверить? Несмотря на все, что я знаю? Слишком мало фактов!»
Об арлах офицер Сельма знала многое. Именно ее восемь лет назад выбрали одним из представителей Земли для общения с пришельцами.
Арлы прилетели на планету не сразу, лишь дождавшись приглашения. Одиннадцать лет прошло с тех пор, как люди получили первое послание через риро-волны. Расшифровали его довольно быстро. «Мы хотели бы вступить в контакт. Только хорошие намерения. Хотим изучать. Готовы делиться знаниями. Будем ждать разрешения, чтобы появиться».
Конечно, сначала послание вызвало невиданный управленческий кризис. Каждое риро-слово было подвергнуто анализу, шли бесконечные споры об их значениях, контексте, намерениях. Почти все ливеры были загружены информацией с
