– А вы знали, что у воды есть память? – сказал Олаф. – Это правда. С этим спорят, но это правда.
Олаф продолжал трещать без умолку, и к тому времени, как друзья увидели ледяной дворец Эльзы, солнце уже начало садиться, освещая Северную гору.
– Ох! Как жаль, что мы не можем остановиться и поздороваться с Зефирчиком и другими моими младшенькими, – сказал Олаф, садясь прямо и глядя на дворец. – Интересно, они дома? Сейчас же среда? Кажется, по средам у них теперь клуб книголюбов... или кружок вязания? Не помню. – Олаф отвернулся от пейзажа и обратился к товарищам по повозке: – Ладно! Вернемся к викторине!
Все тяжело вздохнули, когда он продолжил болтовню:
– А вы знали, что в мужчин молнии попадают в шесть раз чаще? Прости, Кристоф. – Он протянул руку-веточку и похлопал Кристофа по плечу.
Кристоф выдавил смешок.
– Думаю, сейчас самое время поиграть в молчанку, – предложил он. Его щеки были немного пунцовыми, а голос звучал неестественно.
– Я пробовал много игр, но эта точно самая скучная из всех, – сказал Олаф весело.
Ледяной дворец скрылся за горным хребтом, и маленький снеговик продолжил:
– А вы знали, что гориллы рыгают, когда счастливы? Вы знали, что мы моргаем четыре миллиона раз в день, а у вомбатов квадратные какашки, и что ослы тонут, а мулы – нет?
Кристоф больше не мог это выносить:
– А ты знал... что тишина и молчание в дальних поездках спасает попутчиков от жажды убийства?
– Звучит неправдоподобно, – заметил Олаф с сомнением.
Эльза и Анна поспешно добавили:
– Это правда. Чистая правда.
– Эх, ладно. Вы люди, вам виднее, – сдался Олаф. Затем зевнул и свернулся клубочком между девушками, готовый наконец немного подремать. Он заснул очень быстро, и Эльза провела над ним руками, создавая одеяло изо льда. Она тщательно подоткнула все углы.
– Я тоже устала, – сказала Эльза.
Наступила ночь, и покачивание повозки навевало сон.
– Отдохни, – сказала Анна, йот. – Она достала из сумки мамин платок, накинула его на Эльзу, и та сразу же ощутила уют и покой.
– Ох, спасибо. – Эльза с радостью завернулась в платок и расслабилась под его теплом.
Но Анна не чувствовала себя уставшей. Как только Эльза погрузилась в сон, она начала беспокоиться о другом... о горожанах. Она не могла перестать думать о них, застрявших на скалах вдали от домов. Анна была уверена, что тролли помогут им, но переживала, насколько им там удобно. Однако были гораздо более важные вещи, которые требовали ее внимания. Пытаясь выбросить горожан из головы, Анна перелезла на переднее сиденье и села рядом с Кристофом.
– Они оба спят, – сказала она. – Надеюсь, наши люди тоже могут поспать. – Неожиданно ее глаза широко распахнулись. – О нет... Как думаешь, миссис Лэтем успела взять свои лекарства? А мистер Хилтон постоянно теряет свою вставную челюсть...
– Не волнуйся, – сказал Кристоф. – Уверен, что бы им ни понадобилось, Окен это достанет и продаст им втридорога.
Анна благодарно улыбнулась.
– Знаешь, мне так отрадно видеть, как ты переживаешь за Эренделл, – сказал Кристоф, глядя на нее с любовью и гордостью.
– Для Эренделла я сделаю что угодно, – сказала Анна искренне.
– Свен, ты не собьешься с курса?
Свен ответил утвердительным фырканьем, и Кристоф отпустил поводья. У него был секрет, который он пока не говорил никому, кроме Свена: он собирался просить Анну выйти за него замуж. Раньше он уже пытался, но ничего не вышло. Он даже вставал на одно колено! Всякий раз Анна была так обеспокоена за сестру, что его за Эльзой даже не замечала. Поэтому он решил терпеливо ждать подходящего момента. И сейчас момент казался вполне подходящим.
– Я хочу спросить у тебя кое-что, – сказал Кристоф, снова поворачиваясь к Анне. – Это о нас...
– О нет, – сказала Анна, обеспокоенно нахмурившись. – Что я такого сделала?
Кристоф был удивлен ее вопросу:
– Что?
– Ну ты же сам как-то сказал: «Я, конечно, не эксперт в любви, но...»
– Я такое говорил? – перебил ее смущенный Кристоф.
– Когда я чуть не вышла замуж за первого встречного, который оказался кровожадным психом, – сказала Анна.
– О, точно, – согласился Кристоф. – Я это сказал.
Юноша не заметил, как Эльза резко села, оглядываясь вокруг. Он запустил руку в карман.
– Ну, это все в прошлом. Сейчас я хочу поговорить о будущем...
– Кристоф, пожалуйста, остановись, – сказала Эльза.
Сначала он подумал, что она просит его замолчать.
– Я не могу... – начал было он, но, взглянув на выражение ее лица, схватил поводья и скомандовал Свену остановиться.
– Я слышу его, – сказала Эльза. – Я слышу голос.
Глава 3Королева поспешно спрыгнула с заднего сиденья повозки. Она пошла по петляющей тропе и начала подниматься на холм, восхищенная тем, что открывалось ей вдали.
Вид так захватывал дух, что Эльза даже не заметила, как остальной отряд догнал ее.
Утреннее солнце нежно освещало широкое открытое поле, которое раскинулось перед ними. Вдали плотной стеной стоял мерцающий туман, через который ничего нельзя было разглядеть с места, где они стояли. Единственным признаком того, что за туманом что-то было, оказались деревья, чьи верхушки тянулись в небо.
Друзья видели, что в тумане сверкали странные искры – Эльза чувствовала магию в этих огоньках. У них не оставалось сомнений – они нашли вход в Зачарованный лес.
Зрелище было еще поразительнее, чем представляли себе Анна и Эльза.
Отец рассказывал им, когда они были детьми, что нортулдры приняли в подарок дамбу от эрендельцев и устроили великий праздник и пир в лесу. Он объяснял: «Мы потеряли бдительность. Мы были очарованы. Все было так... так чудесно и захватывающе. Но это была лишь уловка. Нортулдры напали на нас».
Он описывал, как роскошный праздник превратился в нечто ужасное: «Это была жестокая битва. В ней пал король... мой отец».
Он рассказал, что сражение двух народов вызвало ярость духов природы. Лес погрузился в хаос. Под ноги отцу упал огромный валун, он отшатнулся, упал, ударился головой о камень и потерял сознание. Однако каким-то чудом ему все же удалось выбраться из леса: «Я услышал, как меня позвал какой-то призрачный голос. А потом кто-то помог мне... Духи вдруг затихли, и непроницаемый туман опустился на лес, заперев часть из нас внутри и оставив остальных снаружи».
С того дня никто не входил в этот лес, и никто не покидал его.
Анна смотрела на мерцающий вдалеке туман и не преставая думала об этом слове: «непроницаемый». Это значило, что сквозь него невозможно пройти. Но им непременно нужно было это сделать.
