— Продолжайте, — сказал Мейсон, внимательно ее слушая.
— Затем жена идет к адвокату. Адвокат говорит об имуществе,алиментах. Это завершает отчуждение. Всякий раз, заслышав имя своей жены, мужассоциирует его с финансовыми неприятностями, судебными запретами, судебнымислушаниями, алиментами и прочим. Другая девица в это время забавляется. К этомумоменту мужчина готов заплатить любую цену за свою свободу. Его женасимволизирует собой помеху на пути к его истинной любви к «самой прекрасной вмире девушке», наполненной «сочувствием и пониманием».
— Я понимаю, — сказал Мейсон.
— Итак, — подытожила она, — как я говорила, я хочупоменяться местами с этой женщиной. Когда бы он ни пришел домой, я будусоздавать атмосферу любви и внимания, помощи, радости и игры. Когда бы он нипришел к другой девушке, он будет слышать о ее финансовых и юридическихтрудностях. Подумав обо мне, он вспомнит о мягком свете и соблазнах. Думая оней, он будет вспоминать об обязательствах и тяжбах.
— Это должно стать интересным экспериментом, — улыбнулсяМейсон.
— Значит, вы мне поможете?
— Да.
— Но нам придется поспешить.
— Насколько быстро?
— Ужасно быстро, даже для вас. Понимаете, он уже готовитсяпоставить меня перед фактом. А сегодня пятая годовщина нашей свадьбы, хотямысль об этом его еще не посетила.
— И вы не хотите, чтобы он признался в неверности? — спросилМейсон.
— Конечно нет. Женщина не должна прощать мужчине неверности.Она должна оставаться в полном неведении.
— Что конкретно я должен делать?
— Поднимите сейчас эту телефонную трубку, — сказала она, —позвоните мистеру Джорджу К. Латтсу в офис «Силван Глэйд девелопмент компани»,назовите мистеру Латтсу свое имя и спросите его, сколько он возьмет за дветысячи его акций в компании «Силван Глэйд».
— А что потом? — поинтересовался Мейсон.
— Потом, — ответила она, — вы примете его предложениенезависимо от того, какое оно будет. Поедете немедленно к нему, дадите чек ивозьмете акции. Скажите ему, что хотите присутствовать на встрече директоров вчас тридцать. Попросите его дождаться вас в офисе, пока вы туда не приедете.
— Это не лучший способ покупать акции, — сказал Мейсон. —Первая названная им цена будет, наверное, от пятидесяти до семидесяти пятипроцентов выше их реальной стоимости.
Она раздраженно покачала головой:
— Я покупаю не акции. Я покупаю мужа.
Глава 2
Джордж К. Латтс был очень взволнован. Его не только мучилвопрос, почему Перри Мейсон заинтересовался компанией «Силван Глэйд девелопменткомпани», но и беспокоило то, что завышенная цена, названная им по телефону,была принята. Его беспокойство усиливалось страхом. Страхом от неизвестности:что именно заставило акции вырасти в цене? Почему он об этом ничего не знает?
Мейсон положил удостоверенный чек на письменный стол Латтса:
— Получите, мистер Латтс. Чек на сумму тридцать две тысячисемьсот пятьдесят долларов выписан на ваше имя сегодняшним днем и должнымобразом удостоверен. Заметьте, что на обратной стороне чека я написал, чтонастоящий чек является полной оплатой за две тысячи акций компании «СилванГлэйд девелопмент компани» и вы согласны организовать мое участие в сегодняшнейвстрече директоров. Там вы объявите, что продали мне акции, и предоставите мнеслово.
Джорджу Латтсу было около пятидесяти. Это был человек сгустыми бровями, тяжело нависавшими над серыми глазами, которые смотрелипронзительно, будто этот человек хотел что-то увидеть в густом тумане. Оннаклонил голову вперед, как бы стараясь лучше рассмотреть лицо Перри Мейсона.Быстро моргая глазами, он почти принюхивался.
— У вас есть акции? — резко спросил Мейсон.
— Да, да.
— Все подписанные?
— Я готов их подписать.
— Всего директоров пятеро?
— Правильно.
— Вы мне опишите, — попросил Мейсон, — личные качествадиректоров, их характеры и темперамент.
— Наши директора всесторонне развиты, с широким складом ума.Большинство наших встреч проходит без всяких трений, — сказал Латтс. — Я весьмауверен, мистер Мейсон, что со стороны директоров не будет никаких серьезныхвозражений против какого угодно делового предложения, которое может послужитьинтересам компании.
Мейсон внимательно посмотрел на него несколько секунд, затемусмехнулся.
— Ну, конечно, — Латтс поспешно отвел глаза, — иногда нашимнения расходятся, но, я полагаю, это нормально. Встречаясь, люди высказываютразличные мнения. В конце концов, мистер Мейсон, это и есть демократия, и мыдвижемся вперед благодаря учету мнений каждого.
— А благодаря кому сегодня возникнут различия во мнениях? —спросил Мейсон.
— Эзекил Элкинс иногда требует больше объяснений, чемобычно. Он очень практичный.
— Трезвомыслящий?
— Можно сказать и так.
— А кто противостоит Элкинсу?
— Никто. Совершенно никто.
— Значит, Элкинс иногда приводит к тому, что вы назвалиразличием во мнениях?
— Ну… да.
— И кому он возражает?
— Ну, конечно, — сказал Латтс, — если имеются сильныеличности, то существует и неизбежная тенденция к столкновению различных точекзрения.
Мейсон кивнул. Латтс продолжал:
— Во многих случаях Клив Ректор очень темпераментновозражает Эзекилу Элкинсу. Они двое — самые крупные держатели акций.
— Кто еще в правлении?
— Герберт Докси.
— Кто он?
— Мой зять. У него очень небольшой пакет акций.
— А кто еще директор?
— Реджерсон Б. Неффс. Поймите, мистер Мейсон, мои акцииникоим образом не составляют контрольный пакет в корпорации. Я президент, ноесть люди, у которых значительно больше акций.
— Я понимаю, — сказал Мейсон. — Но ваш голос значит столькоже, сколько и большие блоки акций, и он позволяет управлять.
— Ну, — заколебался Латтс, — и да, и нет.
— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.
— Ну, трудно объяснить это сочетание. Дело в том, чтоситуация меняется в зависимости от времени и человека. Конечно, мистер Мейсон,существенных различий во времени нет, кроме частных и незначительных вопросов.Мы связаны с разработкой недвижимости, и, естественно, каждый заинтересован втаких разработках, которые принесут наибольшую выгоду всем.
