Но наиболее часто пацаны просили исполнить протяжный, уносящий вдаль от грязной распутицы арбатских переулков напевный мотивчик о бананово-лимонном Сингапуре. И Нинке было понятно горячее желание мальчишек очутиться в волшебной стране, где нет грязи и голода, вечно раздраженных от нехватки еды, одежды и мыла матерей, а также беспощадных мильтонов, жаждущих схватить и посадить за решетку дерзко хулиганящих в отместку за отнятое военное детство пацанов.
В этот день Нинка хотела категорически отказаться от исполнения порядком надоевшей мелодии. Но ей совсем не пришлось петь. Увидев сгрудившихся вокруг голубятни встревоженных ребят, Нинка сразу поняла, что случилось нечто серьезное. Ребята вскрыли тайник за голубятней и разбирали оружие. Пистолеты спрятали под рубашки за ремни Мустафа и Угол, а финки рассовали по карманам Сверчок, Шкелет и Зяма. Боцман, надеясь на увесистые кулаки, отказался вооружаться. Нинка почувствовала, как холодок дурного предчувствия пробежал по спине.
— Что случилось, ребята?
— Пацаны со Смоленки наших лучших голубей сманили, а отдавать «почтарей» не хотят.
— Так, может, все-таки договориться по-хорошему, без поножовщины?
— Пытались. Сам Боцман с Мустафой к сявкам ходил. Но они отпираются: знать, ничего не знаем.
— Так, может, ночью вскрыть их голубятню и возвратить украденных птиц?
— Они же не дурни держать «почтарей» в своей голубятне. Наверняка, держат их у кого-нибудь в сарае или в доме. А может быть, уже и загнали на «Птичке».
— А вы уверены, что виноваты ребята со Смоленки?
— Зяма видел, в какую сторону наши «почтари» полетели и в каком месте пошли на приземление. Да и Шарик по секрету нам шепнул, что смоленские пацаны ему по дешевке знатных голубей предлагали. Но он отказался.
— Ну и что вы намерены делать?
— Оставлять кражу «почтарей» безнаказанной нельзя. Мы назначили им стычку в проходном дворе возле Карманицкого переулка. Поставили условие: вернут голубей и разойдемся миром. Откажутся — пусть на себя пеняют.
— Ну, так подеритесь на кулаках. А пистолеты и ножи для чего с собой тянете?
— А ты, думаешь, смоленские ребята с пустыми руками на встречу явятся? На всякий случай шпалеры придется захватить.
— Я пойду с вами.
— Это еще зачем?
— Вы сами говорили, что я в компании «свой парень». Да и будет кому вам раны перевязать. Нас этому обучали.
— Ладно, но будешь держаться подальше и смотреть со стороны. Нечего девчонке в дворовую свалку влезать.
— Ладно, согласна.
На место встречи компания пришла первой. Противников не было видно. Внезапно с одной стороны двора возникли высокие фигуры двух сыщиков из 8 отделения милиции, а под аркой появился местный участковый милиции в форме. По команде «Атас!» все парни дружно скрылись в выходящем во двор подъезде красного кирпичного дома. Стоявшая по приказу Боцмана в отдалении на подступах ко двору Нинка слышала, как один из сыщиков предложил:
— Подождем подкрепление. По имеющейся у меня информации, у ребят два огнестрела имеются. Откроют пальбу сдуру, а сейчас уже войны нет и погибать задарма не хочется.
И Нинка, поняв, что парней надо выручать, смело зашагала мимо сыщиков во двор. Она шла уверенно, словно неоднократно проделывала этот знакомый ей путь. И у сыщиков хорошо одетая девчонка с белоснежными бантиками в косичках не вызвала подозрений. Чинно войдя в подъезд, Нинка бегом взлетела на третий этаж. Увидев обреченно столпившихся между этажами ребят, открыла свой портфель и решительно скомандовала:
— Грузите сюда весь арсенал. Только я смогу пронести его мимо мильтонов. Давайте быстрее. Вытаскивайте наиболее толстые учебники по истории и литературе. Возьмешь, Зяма, их себе. Потом отдашь. А на освободившееся место кладите оружие.
Парни беспрекословно повиновались. Подняв портфель с каменной площадки, Нинка поняла, что немного переоценила свои силы: тяжесть металла оттягивала руку. Но отступать было поздно, и Нинка направилась вниз. Увидев на подоконнике спящую кошку, нашла спасительное решение. Схватив животное и прижав груди, обеими руками вцепилась в ручку портфеля. Так было намного легче нести тяжелый груз. Не вызывая подозрений у сотрудников милиции, говоря ласковые слова кошке, прошла мимо них и направилась в сторону вкусно пахнувшей булочной-пекарни. Навстречу ей попались два сержанта в сопровождении трех бригадмильцев. По возбужденным лицам представителей общественности было видно, что они жаждут подвигов и горят желанием поучаствовать в настоящей боевой операции.
Отойдя двести метров, Нинка сбросила с рук кошку. Та недовольно мяукнула и стремглав побежала назад в свой родной двор. А Нинка, завернув за угол, поспешила прочь от опасного места. Увидев подкрепление, сыщики решительно направились в подъезд. Между ногами одного из них проскочила вернувшаяся кошка, вынесенная недавно из подъезда хорошо одетой и ухоженной девчонкой. Смутное подозрение закралось в мозг сыщика, но было уже поздно что-либо менять.
Задержав в подъезде группу парней, сотрудники милиции не обнаружили у них ничего противозаконного. Тщательно обшарив всю лестницу, ни с чем вернулись в отделение милиции. Подводя неутешительные итоги, обманутый Нинкой оперуполномоченный понял свою ошибку:
«Шарик опытный сексот. Он не мог дать ложную информацию. Значит, стволы у пацанов с собой были. Вынести их могла только та девчушка, с невинным видом прошмыгнувшая мимо с кошкой на руках и портфелем. Обвела нас, пигалица. Да кто же мог подумать, что такая чистюля в компании Боцмана крутится? Надо будет об этой крале навести подробные сведения. А пока, как ни крути, мы фраернулись. Но ничего, еще будет время рассчитаться».
Эта мысль о будущей расплате несколько смягчила досаду сыщика на неудачно проведенную операцию. А Нинка, скрывшись с места облавы, поспешила к своему дому. Увидев во дворе машину «скорой помощи», ощутила тревогу за здоровье матери. В своей квартире она застала врачей, уговаривающих Софью Ивановну поехать в больницу, но та категорически отказалась. Пожилая врачиха устало пожала плечами:
— Ну, как хотите. Только предупреждаю: любой очередной приступ — и сердце может не выдержать. В результате летальный исход. А вы еще молодая женщина. Поедем с нами, подлечитесь. Не хотите? Ну, воля ваша, силком никого не тянем.
После ухода врачей Нинка с тревогой приникла к материнскому плечу:
— А может, надо было все-таки лечь в больницу?
— Не могу я, дочка, оставить тебя одну в незнакомом городе. Да и Никанор нуждается в моем уходе.
— Ну а о собственном здоровье тоже надо подумать.
— Ладно, дочка, что теперь говорить о том, чего уж не вернешь. Садись в кресло. Мне надо с тобой серьезно поговорить. Я все откладывала, а теперь вижу, самое время. А то уйду на тот свет внезапно и не сообщу тебе нечто важное. Ты уже взрослый человек и потому говорить буду откровенно. А ты слушай и не перебивай.
