Договорить не успел. Сошедшиеся заклинания принялись распадаться, ломая друг друга и все вокруг. Облако из Тьмы разлетелось на тысячи ошметков, и уттарн вскинул лапы. С них потек к земле полупрозрачный, мерцающий искрами полог, напоминавший черный шелк.
А в следующий момент он прогнулся под чудовищным напором снаружи.
В небесах грохотало, будто там мерялись силой разом две грозы, яркие вспышки следовали одна за другой. Качались и разваливались дома, и камни из стен, вместо того, чтобы просто выпадать, летали из стороны в сторону, сталкивались и рассыпались осколками. В мостовой возникали ямы. Воины в черных плащах пытались сохранить строй, орал их предводитель с бородкой клинышком.
Сама Хельга не чувствовала ничего особенного, а вот Рик морщился и кривился, видно было, что ему больно. Время от времени уттарн начинал бормотать что-то на своем языке.
Новая вспышка оказалась столь яркой, что пробилась даже сквозь защитный полог. Ударила по глазам, так что лиафри вынуждена была опустить веки. Когда подняла их, над площадью бушевала метель, причем снег шел не из облаков, он валил из воздуха на высоте примерно сотни саженей.
– Ты цела? – спросил Рик, бросив на спутницу короткий взгляд.
– Да, – ответила она. – Может быть, пора нам вступить в бой? Ударим им в спины…
– Нет.
Снег закончился так же стремительно, как и начался. Последние снежинки упали на мостовую Белой площади, мгновенно растаяли, и точно и не было только что сплошного белого полога.
Атаковавший людей в бурых одеждах гном пропал из виду, всадник с усами тоже сгинул. Зато обладатель клиновидной бородки остался на месте, как и его воины, заново смыкавшие кольцо вокруг Олена и его соратников. Разразившееся над городом безумие не остановило сражение.
– Вперед! – закричал, судя по серебреным крылышкам на шлеме, десятник или даже сотник, и обладатели черных плащей пошли в атаку.
Замелькали клинки, донесся мелодичный звон, словно десятки кузнецов принялись за работу.
Но туда, где сражался Рендалл, Хельга не смотрела. Она глядела на смуглого колдуна, сидевшего верхом, чью фигуру окутало темное облако, и загорелись в нем лиловые огоньки.
– Что он делает? – спросила лиафри.
– Готовит удар, – пояснил Рик. – И насколько я вижу, прямой, нацеленный. Хотя как бить сквозь такую толпу? Положит с десяток своих, и при этом атака окажется ослабленной. Вразуми меня Госпожа, это глупо.
Хельга про себя улыбнулась, подумала, что уттарн, долгие годы живший по уму, не может сообразить, что разумные существа под влиянием чувств часто совершают глупые поступки. Чтобы убить ненавистного врага, овладеть женщиной, спасти от беды того, кого любят…
Может быть, правитель Безариона обезумел от злости?
Но в следующее мгновение выяснилось, что это не так. Сидевший на лошади выкрикнул нечто повелительное, и голос его прозвучал странно – будто сотня людей одновременно произнесла одну фразу. Десятник с серебряными крылышками замер, судорожно кивнул, а затем принялся отдавать команды.
В рядах ратников наметилось движение, и сначала Хельга не сообразила, что они задумали.
– О нет… – пробормотала она.
Воины в черных плащах, атаковавшие Олена и его соратников с северо-востока, отходили в стороны. Открывали коридор, ведущий от Рендалла к смуглому всаднику с клиновидной бородкой.
Коридор, по которому магический удар пройдет без помех.
Оставшиеся в живых люди в бурых одеждах тоже начали колдовать. От их рук поплыли вверх, а затем вперед и вниз струи темно-серого дыма. Навстречу им рыжий чародей поднял облако зеленой мерцающей пыльцы, и струи завязли в ней, как мухи в сиропе.
«Но тут никто и не собирался преуспеть, – с отчаянием подумала лиафри. – Это просто отвлекающий маневр, чтобы отвлечь внимание молодого мага. Чтобы он не смог защитить Олена».
Темное облако заколыхалось, лиловые искры прекратили мельтешить и разом погасли, и Хельга поняла, что сейчас произойдет. Правитель Безариона поднимет руку, затем выбросит ее вперед, и копье из смертоносной мощи вонзится в того, кто стал ей дороже жизни…
Ни мгновения не раздумывая, она бросилась вперед.
– Стой! Куда?! – заорал Рик. – Что ты делаешь, глупая?! Немедленно назад! Назад, я сказал!
Но остановить Хельгу в этот момент не смогло бы даже вмешательство богов.
На бегу лиафри выхватила меч. Просто смахнула с дороги оказавшегося перед ней воина. Разглядела удивление на лице десятника, увидела, как смуглый на лошади поднял руку…
Ладонь его окутало темно-багровое мерцание, и Хельга поняла, что не успевает.
Услышала крики, но не обратила на них внимания. Отчаянно прыгнула. Тонкое копье, сотканное из тысяч крохотных алых и фиолетовых звездочек, вырвалось из руки правителя Безариона.
…и ударило лиафри в левое плечо.
Боли не было, весь мир исчез, и Хельга мягко рухнула во тьму.
Харугот едва не закричал от досады, когда проклятый гном прорвался сквозь ряды Чернокрылых и начал убивать его учеников. С трудом отогнал желание выпустить всю накопленную внутри мощь, чтобы обратить в прах и этого бородача, и Безарион, и себя самого…
Погруженные в магический транс ученики не могли даже защититься, они умирали один за другим. Трещали скрепы, державшие облако алчной Тьмы, что повисло над Белой площадью.
Еще немного, они не выдержат, и тогда…
– Проклятье! – в бешенстве заорал Харугот. – Остановите его кто-нибудь! Тратис!
Несколько хирдеров побежали к гному. Пришпорил коня командир Чернокрылых, выхватил меч.
Но оказалось слишком поздно.
Скрепы лопнули, облако укрощенной Тьмы алчно взвыло и распалось, уничтожая все, попадавшееся на пути. Принялось ломать дома, хлынул дождь, заревели сошедшие с ума ветра. А консулу показалось, что где-то рядом он ощутил толчок силы, похожей на его собственную, почуял заклинание, основанное на той же Тьме, но защитное.
– Все назад! – закричал он, подумав, что белобрысая девица из числа спутников Рендалла пытается прикрыть соратников.
На это ее сил может хватить, а вот на большее…
Мир вокруг консула трещал и шатался. Он не видел, а чувствовал, что волна разрушений катится по Алиону – дохнут в море и Дейне рыбы, плодородные поля становятся болотами, по стенам домов бегут трещины, а роданы кричат от непонятно откуда взявшейся боли…
Сломалось и заклинание ученика Лерака, вспышка ударила Харугота по глазам, но он даже не зажмурился. Зарычал в бессильной ярости, сжал ладони, глядя, как погибают Чернокрылые. Среди прочих пал и Тратис, клочок Тьмы размером с кулак разорвал его на части.
Консул ощутил нечто вроде недовольства – ищи теперь нового человека на это место.
