Все они знали, но никто не говорил вслух. Это была глупая игра, в которую всеиграли, и ради чего? Ради тщеславия Артемиды.
- Обними меня, Ашерон. - Её голос дрожал. – Обними меня, как прежде.
Он едва не оттолкнул ее. Но это было бы жестоко, и неважно чего он хотел, он небыл так жесток, как она.
Вместо этого он притянул её к себе, хотя все внутри него протестовало.
Она мечтательно вздохнула, обвила руки вокруг его талии и прижалась к нему.
Больше всего Эш ненавидел её нежность. Она слишком сильно напоминала о мечте,которая у него когда-то была. Мечте, что когда-нибудь она возьмет его за рукуприлюдно. Что когда-нибудь открыто ему улыбнется.
Как человек он умел молчать и думал, что этим заслужит хорошее отношениеАртемиды. Хотя бы признание его существования.
Но вместо этого он был и всегда оставался её грязной тайной. До того, какумереть от рук её брата, Эш даже не имел права произносить её имя на публике.Никогда не дотрагивался, не мог взглянуть на неё или пройти мимо её храма.Только наедине с ним она признавала его.
Он так отчаянно хотел даже эту малую толику доброты, что принимал ее.
- Я люблю тебя, Ашерон.
Он сжал зубы, услышав слова, смысл которых она просто не понимала.
Любовь…да. Если это была любовь, он мог бы определенно прожить без нее.
Она поцеловала его в губы, затем отстранилась с улыбкой:
- Ты всегда на вкус как солнечный свет.
А она всегда как холодная темнота. Он устало вздохнул:
- Тебе лучше?
Потершись о его грудь, она кивнула.
- Ты выглядишь усталым, мой Ашерон. Возвращайся в постель. Я скоро присоединюськ тебе.
Йо-черт-задери-хо, подумал он с сарказмом. Он не мог этого дождаться. Это былосравнимо только с кислотным ожогом.
- Куда ты идешь?
Она замерла.
- Мне нужно кое о чем позаботиться. Но я скоро вернусь. Поверь.
Как будто у него был выбор.
- Это твое время. – Если ему повезет, то у него будет целый свободный час.
Очень грустно, но это было самым лучшим, на что мог рассчитывать всемогущийбессмертный бог.
Артемида улыбнулась ему и исчезла.
Она переместилась в подземный мир, где в самом темном месте королевства Аиданаходился дом долофонийцев.
Потребовалось немного времени, чтобы найти Деймоса. Он стоял около огромногостенда с оружием, пробуя новый кинжал с маленькой рукояткой.
-Что ты делаешь? - спросила она, стараясь догадаться, о чем он думает.
Он поднял глаза:
- Проверяю оружие.
- Разве ты не должен искать Сина?
Деймос вернул нож на место, не глядя на нее, провел рукой по остальному оружию.
- Это зависит от того, будет ли твоя дочь по-прежнему стоять у меня на пути.
Её желудок сжался от этих слов.
- Прошу прощения?
Он повернулся к ней, его взгляд был холоден и мрачен.
- Твоя дочь. Такая высокая блондинка с телом, созданным для греха, у которойтвои глаза и силы её отца. Ты же не думала, что я так туп, что не догадаюсь?
Артемида не могла говорить. Она была благодарна за то, что здесь не былоАшерона. Он бы убил её.
Деймос сузил глаза.
- Только поэтому ты позвала меня, чтобы убить Сина? Он узнал правду, и поэтомудолжен умереть?
Она не даст ему то, что он потом использует против нее.
- Не знаю, о чем ты.
- Конечно, не знаешь, - в его голосе была насмешка. Он подошел ближе.
Артемида отступала, пока не уперлась в стену.
Деймос самодовольно улыбнулся:
- Значит ли это, что я могу убить Катру, если она встанет на пути?
Глава 8
Син уклонился от кинжала Кэт, который лишь немного не достал его горло. Онулыбнулся, впечатленный её умением. Нечасто встречался тот, кто смог бы егопобить, особенно при таком телосложении. Как Киш говорил про Анджелину, Син невозражал, чтобы б Кэт его отлупила, но если бы она при этом была одета в черноекружево или кожаный пеньюар. Да, одна мысль о ней, обнаженной, в красных туфляхна шпильке возбудила его, даже когда Кэт хлестнула его по лицу.
Когда она качнулась назад, он поймал её запястье, но он не ожидал, чтомгновение спустя она пустит в ход колено. Оно впечаталось ему прямо в ребра.
Он захрипел и выбил кинжал у нее из рук. В следующее мгновение Кэт ударила егоголовой. Боль расколола его череп, голова откинулась назад и кровь потекла износа. Черт, эта женщина умеет врезать…
- О Боже! – немедленно воскликнула она. – Я прошу прощения. Я не хотела. Ядолжна была остановиться.
Он потряс головой, чтобы прояснить мысли, несмотря на то, что его лоб и нос всееще пульсировали, и в ушах звенело.
- Ты всегда извиняешься перед врагами, если наносишь им сильный удар?
- Никогда. Но я делаю это, когда нечаянно ударяю партнера по тренировке.
Потирая голову, он улыбнулся, заметив красный отпечаток на её потном лбу.Румянец на щеках практически заставлял её глаза светиться. Дочь она Артемидеили нет, но Кэт была абсолютно прекрасна.
- Что? - Спросила она, отступая назад.
- Ничего. Я только смотрел на красное пятно у тебя на лбу, там, где ты меняударила. Интересно, мой лоб выглядит также?
Она рассмеялась, протянула руку и потрогала место, которое у него пульсировало.
- Только немного, Рог.
- Рог?
Её улыбка заставляла член затвердеть.
- Единорог. Ты выглядишь так, будто кто-то отпилил рог у тебя со лба. – Онаприподнялась, чтобы поцеловать пятно, которое разглядывала.
Этот поцелуй не облегчил серьезную эрекцию, которая немилосердно давала о себезнать. Прошло очень много времени с тех пор, как женщина прикасалась к немутак, не будучи при этом голой в его постели. Или на коленях перед ним.
Опять же, он редко беседовал с любовницами. Обычно он выслеживал их в казино,отпускал немного продуманных льстивых слов, и они сразу же оказывались в егокомнате абсолютно голые и истекающие потом. Как только он заканчивал с ними, онотсылал их.
Да, он звался среди людей очень плохим словом, и знал это. Но он всегдазаботился о том, чтобы женщины еще до того, как покинут казино, понимали: он неинтересуется ничем, кроме обычного секса. Он не брал их номеров, не обещалзвонить, не давал ложных надежд. Они с самого начала знали, каковы егонамерения.
