Однако сделать это было не так просто. Значительная часть посетителей и медработников, напуганная выстрелами, хлынула к дверям. Растерявшийся милиционер попытался было преградить толпе путь, но его попросту сбили с ног.
Катя, Федор и Пузиков ухитрились выскользнуть с первой волной. Вскоре после того, как они оказались на улице, к охраннику подоспел помощник и они перекрыли-таки выход, но для наших друзей это было уже неважно.
Знакомыми улицами они пробрались к театру. Вечерний спектакль уже закончился, и из распахнутых театральных дверей, делясь впечатлениями и разминая затекшие ноги, устремлялся широкий поток зрителей.
Подождав, пока театр опустеет, друзья открыли САНИВ и скользнули в хранилище декораций.
– Уф! – сказал Пузиков, тяжело плюхаясь на перевернутую ступу Бабы Яги. – Интересно, сколько килограммов я сегодня сбросил?
Катя окинула его критическим взглядом.
– Нисколько, Пузиков-Арбузиков! Ты только набрал! – сказала она.
Борька хмыкнул:
– Я всегда знал, Туркина-Буркина, что ты получаешь удовольствие, когда говоришь гадости. И вообще, что мы тут сидим? Пора устроить налет на столовую.
– Еще рано. Подожди еще час. Тогда в театре наверняка никого не будет. Останется только сторож, но он обычно дрыхнет в фойе. Бабушка говорит, что его и утром не добудишься.
Федор развернул карту и, присев на корточки, расправил ее на полу.
– Смотрите, здесь семь линий и все они сходятся в одной точке! – сказал он.
– Ага, – сказала Катя. – Где-то в лесу. С виду самое обычное место. И обозначение «смешанный лес». Впрочем, он тут у нас везде смешанный.
– Макаров, а ну двинь тазом, а то будешь унитазом! Дай взгляну! – растолкав всех, Пузиков навис над картой. – И правда, линии какие-то! Че это за линии-то?
Федор передернул плечами:
– Толком не знаю. Магнитные поля или, может, наложение космических координат. Но в одном я уверен: именно здесь агнеры установят свой передатчик, который будет направлять их корабли.
Внезапно Катя заметила на полях карты запись, сделанную ручкой: «предпл. 19.03.20… мжд. 14 и 14.30». В этой короткой записи, казалось, не было смысла, но внезапно девочка почувствовала во рту сухость.
– Сегодня какое число? – быстро спросила она.
– Я тебе что, Туркина, календарь? Вообще уясни, что я дурацкие вопросы терпеть ненавижу! – пробурчал Пузиков.
Он так проголодался, что характер у него вконец испортился. Впрочем, испортился не так уж и сильно, поскольку не был сахарным и в состоянии насыщения.
– Сегодня восемнадцатое, вторник, – сказал Федор. – Завтра девятнадцатое. Эй, что с тобой такое? У тебя завтра день рождения?
– Агнеры. Их корабли будут здесь завтра. Между двумя и половиной третьего… – с трудом выговорила Катя.
Ее захлестнуло отчаяние.
Четыре мальчишеских глаза недоверчиво обратились к ней.
– Смотрите, – начала быстро говорить Туркина, – профессор записал завтрашнее число и время. По его расчетам, агнеры установят передатчик завтра. А это значит, значит…
– Что их космические базы тоже прибудут завтра и начнется нашествие! – закончил за нее Федор.
Ребята замолчали. Они были ошарашены. Никто не думал, что все начнется так скоро.
Теперь многие вещи стали им совершенно ясны. Мозаика складывалась из отдельных фрагментов, образуя целостную, но крайне неутешительную картину.
Вот почему профессор К. И. Слощей так спешил в их тихий провинциальный город, и вот почему наблюдательные зонды агнеров, почти уже не скрываясь, носились над их городом! Так, значит, до намеченного часа излучения пульсара остались всего сутки, причем даже неполные! Всего каких-то пятнадцать-восемнадцать часов отделяло Землю от возможной опасности порабощения!
Федор схватил карту. Семь сходящихся линий! Но как узнать, далеко ли это от города? Любая даже самая незначительная ошибка приведет к тому, что они разминутся. Ага, у карты должен быть масштаб! Вот он!
– У кого-нибудь есть линейка? – нетерпеливо спросил Макаров.
– Ага, двадцать пять линеек! Выбирай любую! А штангенциркуля тебе не надо? – желчно фыркнул Пузиков.
Но Федору и так уже стало ясно, что линейки ни у кого нет. Обстоятельства, при которых они сегодня покидали школу, не располагали к тому, чтобы захватывать с собой сумки. Одеться успели, и на том спасибо.
После продолжительных поисков Туркина обнаружила в кармане обрывок листа в клеточку (кажется, одну из посланных к ней записок) и, наложив его на карту, высчитала, что от города до указанного на карте места километров пятнадцать. Главным ориентиром должна служить расположенная неподалеку от указанной точки деревенька Марфино.
– И это чего, нам пешком переться? – возмутился Пузиков. – Нет, так не пойдет! У меня ноги не лишние. Ну и найдем мы даже этих агнеров, когда они будут устанавливать передатчик, и тогда что? С дубинкой на них лезть?
– Если надо, то и с дубинкой, – сказал Федор.
Борька ехидно расшаркался ножкой:
– Вот уж спасибочки! Мерси, как говорится! Уж не знаю, как вы, а я сегодня видел агнера. Такой дядя, что жуть берет. Ростом с метр, зато плечи шире шкафа. Вот и лезли бы на него с дубиной. Меньше надо было на лестнице отсиживаться.
Однако какую бы волну ни гнал Борька, было ясно, что другого выхода у них нет. Хочешь не хочешь – завтра придется пробираться за город и стараться всеми силами, даже, возможно, ценой жизни сорвать агнерам установку передатчика, который направит из гиперпространства их ускоренные вспышкой пульсара военные базы.
– Эх, жаль мы не можем никому сказать! Никого предупредить! – Катя досадливо стукнула себя кулаком по коленке.
Федор усмехнулся:
– В том-то и дело, что позвонить мы можем. Хоть на радио, хоть на телевидение, хоть в министерство обороны. Набирай номер и звони. Только кто нам поверит? Мало им туда всяких психов трезвонит? А особенно если они просекут по голосам, что мы подростки, тут уж совсем дохлое дело. Решат, что мы хотим приколоться. Типа начитались пацаны фантастики и все такое.
– Эй вы! Хватит лясы точить! Я за себя не ручаюсь! – вдруг подал голос Пузиков.
Толстяк стоял и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– В каком смысле не ручаешься?
– А в таком. Если мы немедленно не пойдем в столовую, я сожру кого-нибудь из вас, – заявил категорично Пузиков.
– Кого конкретно?
– Не мечтай, что тебя, Макаров! Ты костлявый. Скорее всего, Туркину-Буркину.
Вздохнув, Катя взглянула на часы.
– Так и быть, отведу тебя, пока меня не сожрали! – сказала она. – Пойдем, мелкий воришка!
