— Ах, деточка, иногда я думаю: почему я не родилась какой-нибудь простой крестьянкой? Живешь в маленькой деревеньке, плетешь косы и помогаешь матери по хозяйству. Не надо ни о чем думать! — мечтательно произнесла Наталья Ивановна. Собеседницу смешили эти темы, а особенно неведение пожилой женщины, которой вдруг вздумалось, что быть крестьянкой — это праздник. Иногда они говорили о всяких глупостях, но бывали и серьезные темы. К примеру, графиня отказывалась говорить на французском, потому как считала себя патриоткой. Частенько на балах она отстаивала свою точку зрения:
— Если ты русский человек — так и говори на своем языке! Коль иностранец перед тобой — вот тогда и прояви к нему свое уважение, покажи образованность!
Находилась какая-нибудь глупенькая молодая графинька или княжна — дочь почтенных родителей и пыталась вступить в полемику с Натальей Ивановной, тогда она превращалась в изваяние и одарив собеседницу уничижительным взглядом, говорила, что хочет пить и забирала баронессу с собой.
— Это и есть молодежь! Невоспитанные глупые создания!
Ее дети повзрослели, и она часто переживала за судьбу своих трех сыновей, которые к ее великой радости выросли приличными людьми:
— Нынче неправильное время… И как будут жить мои дети? Нынче совесть не в моде. Любовь к отечеству поднимается на смех. Куда мы идем?
— Ах, дорогая моя Наталья Андреевна, как я понимаю вас! Я ведь и сама постоянно думаю о будущем нашей страны… Как жить, когда столько зла вокруг? Ведь кругом обман! — подключалась Ольга.
Акулина и Федор переехали в дом фон Штейнов. С усадьбой Шарля была проведена такая же афера, как и с домом Натальи Дмитриевны. Чтобы перестраховаться, она подключила Федора, который притворялся немым и изъяснялся знаками, а Ольга как будто была его посредником с покупателем. Чтобы изменить внешность, она намотала на голову платок, и казалось, что у нее совсем не было волос. Под верхнюю губу она подложила скрученный подорожник, и это выглядело, как особенность строения верхней губы, которая приподнималась, приоткрывая зубы, подобная маскировка меняла ее внешность до неузнаваемости. Так как она к тому времени не оправилась после операции по уничтожению потомства, то выглядела болезненно и совсем не была похожа на цветущую красавицу с картин Владимира. Федор размахивал руками, как мельница, а она говорила от его имени все, что было ей необходимо. Своего слугу она представляла, как потомка Богословских — самим Шарлем. Легенда была незамысловатая: он планирует иммигрировать, поэтому хотел бы избавиться от фамильного гнезда.
— Почему вы уезжаете? — спросил один из покупателей. — Сейчас многие стараются обустроить свои дома, создать как бы главный очаг рода, а вы отказываетесь от старой усадьбы!
«Потомок» Богословского на мгновение замер, растерявшись, но не потому, что не знал что ответить — ему и думать об этом не надо было, ответственность за все сказанное лежала на баронессе фон Штейн. Федор вдруг узнал в покупателе бывшего лавочника Пантелеева, который теперь стал важным человеком. Сердце Федора замерло из-за опасения быть узнанным, когда-то с этим человеком они сталкивались лицом к лицу.
Ключник вскрывал сейф в квартире Пантелеева и тут хозяин дома, который в этот момент «ограблялся» неожиданно вернулся. Федор оказался в ловушке и простоял в его спальне за шторой почти до утра. Затем он начал тихо выбираться с вражеской территории, но был обнаружен в тот момент, когда он хотел проскользнуть мимо кровати. Они договорились следующим образом: Пантелеев отпускает вора, а он посоветует ему такой замок, который сложно открыть даже самому лучшему взломщику Петербурга.
К счастью для всех покупатель не узнал своего грабителя, ведь прошло много лет, и в то время Федор носил бороду. Пантелеев продолжил задавать вопросы, относительно возможной покупки и самый важный из них звучал так:
— Почему такая высокая цена?
В этот раз Ольга не стала занижать цену, а наоборот завысила ее. Как не странно покупателей было даже больше. Многие подумали: «если так дорого, значит что-то особенное!». И еще торговались, не скрывая удовольствия, получаемого от этого процесса. Некоторым «Шарль» сбрасывал цену будто бы из личной симпатии. Так одна приятна пара получила хорошую скидку. Молодой служащий, получивший солидной наследство от умершего родственника, решил купить загородный дом. Рядом с ним была хрупкая красавица жена, которая была так худа, что казалось при дуновении ветра, ее унесет прочь.
Пантелеев ждал ответа о причине завышенной цены, с прищуром глядя на Федора. Продавец усадьбы что-то промычал, а Ольга, усмехнувшись, молчала, не зная, что придумать для ответа. Этот вопрос обошли с другими покупателями и ее поставили в тупик.
— Что он сказал? — любопытствовал мужчина.
— Он сказал… причины две! — произнесла Ольга медленно. — Но я не знаю… Мне они кажутся…
Женщина тянула время и сделала вид, что задает вопросы Федору. Они какое-то время поговорили, и она, повернувшись к Пантелееву, торопливо пояснила:
— Во-первых, где-то возле усадьбы зарыты сокровища Богословских. Не секрет, что отец Шарля был человеком состоятельным. Его родные дети умерли, а Шарль был… как это сказать…
— Ублюдком? — оживился бесцеремонный покупатель.
— Постеснялись бы! — воскликнула Ольга. — Он немой, но не глухой. Поэтому выбирайте выражения!
Посетитель извинился перед «Шарлем» и, сгорая от любопытства, уточнил, какая же вторая причина высокой цены.
— Здесь есть приведение, — спокойно произнесла Ольга, внимательно наблюдала за реакцией мужчины, который сначала удивился, затем громко рассмеялся.
— И кто тут бродит? Его отец? Ищет свой клад?
— В этом доме жила женщина. Она похоронила сына, а затем удочерила девочку, которая выросла неблагодарной и корыстной. Она ограбила старуху и обманным путем оставила здесь бедную женщину, которая выпила яд и умерла. Ее закопали в саду!
Федор побледнел, испуганно глядя на Ольгу. Она, казалось, делала вызов грубому человеку, в голосе которого были нотки иронии и который ставил под сомнение ее странные ведения. Вдруг на кухне послышался резкий треск — разбилась несколько глиняных крынок, упавших с полок.
— В доме есть еще кто-то? — уточнил мужчина, разглядывая осколки посуды, когда вся компания поспешила раскрыть тайну разгрома. — Может, кошка?
— В доме нет ни одной живой души, кроме нас троих! — мрачно произнесла Ольга, понимая, что они перестарались. Видимо Акулина услышала историю и решила подыграть, сбросив бьющиеся предметы с такого места, с которого они не могли упасть самостоятельно.
— Я покупаю ваш дом! — решительно заявил Пантелеев.
Федор отчаянно замахал руками, а Ольга «перевела»:
— Он не хотел бы продавать вам усадьбу!
— Почему? — удивился бывший лавочник.
— Вы оскорбили его.
— Я заплачу двойную цену. И не хочу, чтобы вы показывали эту усадьбу кому-то еще. Деньги у меня с собой я готов внести сумму полностью!
