Привел их в чувство бесцеремонный тычок в ребра, и это была, конечно, Кора.
— Эй, ребята, — прошипела она, — вы меня в краску вгоняете.
Это был самый сокровенный миг свадебной церемонии, и гости дружно зааплодировали, когда Крис, не выпуская Бетси, заключил в свои объятия и раскрасневшуюся рыжекудрую малышку. Все трое обнялись так крепко, что на секунду слились в единое существо.
— А теперь тост! — воскликнул Тим с сильным шведским акцентом, и торжественная часть как-то разом закончилась. Кое-кто из соседей вызвался откупорить шампанское, и вот уже звонко захлопали пробки. Оказалось, что Петерсы, не ставя в известность Криса и Бетси, припасли столько шампанского, что хватило бы и на два десятка свадебных тостов. Даже Кора и Эмили получили по глоточку.
Вот и началась наша семейная жизнь, зачарованно думала Бетси, чувствуя, как ее недавнее напряжение испаряется бесследно. Друзья и соседи со смехом окружили их, жали руку Крису и поочередно целовали в щеку Бетси. Пушистые ветви рождественской елки искрились праздничными огоньками. Постепенно смех и говор становились все громче. Когда Сьюзен и Тим пригласили всех отведать мясных тефтелек под сливочным соусом и прочие шведские деликатесы, дожидавшиеся своего часа на буфете, Элен Грант заиграла традиционные рождественские песенки.
Гости попели и даже немного потанцевали, а потом с удовольствием приняли участие во вручении свадебных подарков. Впрочем, нынешний праздник не был рассчитан на то, чтобы длиться долго. И Петерсам, и их гостям еще нужно было сделать последние приготовления к семейной встрече Рождества, да и Бетси с Крисом не терпелось поскорее начать свой медовый месяц.
Бетси сняла фату, атласные туфельки и, уложив их в дорожную сумку, надела ковбойские сапоги и застегнула куртку прямо поверх подвенечного платья. В этом диковинном виде она крепко обняла Сьюзен и пожелала им спокойной ночи.
— Спасибо, большое спасибо вам обоим за все! — воскликнула она, не в силах передать словами переполнявшей ее сердце благодарности. — Вы так много сделали для нас…
— Не стоит благодарности, дорогая, — сияя, отвечала Сьюзен. — Нам так приятно видеть, что ты счастлива!
Тим согласно кивнул, и его морщинистое лицо расплылось в широкой улыбке.
— К тому же, — прибавил он, — мы старались и для себя. Всегда приятно понежиться в лучах чужого счастья!
Крис был тронут до глубины души тем, как сердечно и дружелюбно отнеслись к нему соседи Бетси — именно к нему, безвестному пришельцу, а не к богатому преуспевающему адвокату. Подобно любви Бетси и Коры, это дружелюбие помогло ему прочно осесть в доме, который он уже привыкал считать своим. Только бы так было всегда…
Ради этого он был готов свернуть горы. И страшился лишь одного: когда Бетси узнает правду, ее не удержит от гнева даже его безграничная любовь.
— Сьюзен, Тим, — торжественно проговорил он, — не знаю, как отплатить вам за вашу доброту.
— Известно как, — засмеялся Тим, крепко сжав его плечо. — Хорошенько заботься об этой замечательной леди.
Поцеловав на прощание Кору и всех, кто хотел пожелать им доброй ночи, новобрачные покинули дом и поспешили к пикапу, навстречу своему медовому месяцу, который должен был вместиться в одну упоительную ночь.
Пока шло венчание, снегопад прекратился и небо прояснилось. Бледная зимняя луна освещала морозную ночь. В опытных руках Криса мотор завелся почти мгновенно.
— Подите-ка сюда, миссис Харди, — проворчал он, включая обогреватель. — Я хочу, чтобы вы были у меня под рукой… отныне и навсегда.
Того же самого хотела и Бетси. Продрогнув в своем легком платье, она охотно прильнула к Крису. С первой встречи этот человек стал ей желанен и близок, а теперь он был ее мужем.
Всю дорогу домой они целовались без устали, но, несмотря на это, доехали на удивление быстро. Не минуло и четверти часа, а пикап уже въезжал в ворота ранчо. Укрывшись за высокими тополями, пустой дом безмолвно ожидал прибытия хозяев, и в окне гостиной призывно светилась одинокая лампа.
Крыльцо завалило снегом, и, хотя на ногах Бетси были ковбойские сапоги, Крис и слышать не хотел о том, чтобы она сама шла по ступенькам.
— Я не могу нарушать обычай и сам перенесу тебя через порог.
Он подхватил Бетси на руки, внес в дом и, лишь опустив ее на пол в прихожей, почувствовал, что она дрожит всем телом.
— Бедная моя, как же ты замерзла! — проговорил Крис. — Дай-ка я тебя согрею…
— Замечательная мысль. Я хочу, чтобы ты…
Остаток фразы потонул в долгом поцелуе.
— Так чего ты хочешь? — спросил Крис, на миг отрываясь от ее губ.
— Чтобы ты согрел меня в нашей постели.
Отныне и навсегда они каждую ночь будут засыпать бок о бок, под одним одеялом. Пылко, но бережно обнимая Бетси, Крис ввел ее в спальню. Кровать, которой предстояло стать их брачным ложем, была застлана кружевными простынями, поверх пуховой перины брошено несколько теплых одеял.
Отбросив перину, Крис помог возлюбленной снять куртку и сапоги. Его большие сильные руки, всегда такие ловкие, дрожали, когда он принялся расстегивать хрупкие, обтянутые шелком пуговички на подвенечном платье.
— Дай-ка я помогу тебе…
Расстегнув все пуговицы, Бетси сбросила платье и положила его на спинку кресла. И снова озноб охватил ее, но причиной тому был вовсе не холод.
Она поспешила избавиться от чулок и белья, но позволила Крису самому снять с нее трусики, и касание его нетерпеливых пальцев обожгло огнем ее нагие бедра.
Мгновение спустя Бетси уже лежала в постели и, натянув до подбородка одеяло, смотрела, как раздевается Крис. До чего же он прекрасен, с восторгом думала она, до чего же ловок и безудержно силен, словно дикий конь, никогда не знавший узды. Как прекрасно думать, что он желает меня, что именно мне дано укротить этот дикий огонь… Задыхаясь от нетерпения, Бетси откинула одеяло, и ее нагое тело предстало перед Крисом, словно приглашая его не мешкать.
Слишком много бессонных ночей провел Крис в постылом одиночестве, изнывая от неутоленных желаний. Вытянувшись рядом с Бетси, он одним движением прильнул к ней всем телом, и одеяла надежно укрыли их обоих от холода, хоть они и не замечали стужи, согретые жаром друг друга.
Задыхаясь, Крис осыпал Бетси жадными поцелуями, упиваясь сладостью ее губ, проникая во влажные глубины алчущего рта. Это было лишь начало. Не отрываясь, он ласкал губами ее шею, атласно гладкие плечи, постепенно спускаясь к волнующим холмикам полных округлых грудей.
Казалось, аппетит его неутолим — долгое воздержание лишь больше раздразнило его. Нежно-розовые соски отвердели от возбуждения, и Бетси едва слышно застонала, когда Крис дразняще обвел языком бутончик шелковистой плоти.
В то же время он ласкал пальцем другой ее сосок, очерчивая его быстрыми вкрадчивыми движениями, и Бетси изнывала от страсти, распаленная этой лаской. Мужская плоть его, жаркая и твердая, прижималась к сокровенному местечку меж бедер Бетси, и все естество ее томилось, изнемогало от желания принять в себя этот жезл любви.
