вообще принимают Бальба за историческую личность275. Все же гораздо важнее другое. В официальном наборе имен нового императора вообще нет места имени (или именам) отца, кем бы тот ни был. Гордиан III именуется только внуком божественного М. Антония Гордиана (т. е. Гордиана I) и сыном сестры божественного М. Антония Гордиана (т. е. Гордиана II) или, короче, внуком божественных Гордианов (например, ILS 497-498). Такое необычное для патриархального римского общества именование объясняется только одним: стремлением создать новую династию — династию Гордианов276. Учитывая, что старшие Гордианы связывали себя с Антонинами, можно говорить о попытке установить прямую связь с принцепсами предыдущего столетия, а частично и с Северами, по крайней мере с Александром Севером, минуя «тиранию» Максимина и непопулярных сенатских императоров.
Самому новому августу в тот момент было слишком мало лег. По словам его биографа, ему было то ли 13, то ли 11 лет, а по другим сведениям — 16 (SHA Gord. 22, 2). Сейчас принимают в основном среднюю цифру— 13 лет277. Это означает, что править реально он, разумеется, не мог. Возможно, что какую-то роль в начале ею правления играла его мать Меция Фаустина. Биограф Гордианов говорит о евнухах и придворных слугах (spadones ас ministros aulicos) матери, которые торговали его волей. Он же приводит якобы письмо самого 1 ордиана. в котором тот жалуется, что им торговала даже его мать
(SHA Gord. 23, 7; 25, 4). В то же время исследователи отмечают, что имя Меции Фаустины не встречается ни в надписях, ни на монетах". Это странно, учитывая продолжающееся со времени Септимия Севера почитание не только самого императора, но и всего «божественного дома». Так, уже в 238 г., в первом году правления Гордиана, появляется посвящение «божественному дому» (А. е. 1909, 135). Правда, надо отметить, что это посвящение сделано на Рейне отставным солдатом, который мог не очень разбираться в тонкостях столичной пропаганды и в обстановке в Риме. Но в более поздних надписях упоминание «дома» становится постоянным. Например, надпись уже 242 г. была сделана ради здоровья самого императора, его супруги, о которой пойдет речь позже, и всего его божественного дома (tota domu divina) (ILS 502). Эго говорит о том, что мать Гордиана титула августы не имела и не занимала никакого официального положения. Что же касается регентства, то думается, что такой вопрос и нс возникал. Это, конечно, не отменяет влияния матери на сына, что представляется совершенно естественным. 11росопографические исследования позволяют внести коррективы в утверждения оио1рафа, хотя полностью их и не дезавуируют.
Эти исследования показывают, что реальная власть оказалась в руках небольшой группы сенаторов, занявших высшие посты в государстве6. Так, коллегой самого Гордиана по ординарному консульству 239 г. стал Маний Ацилий Авиола, который, видимо, принадлежал к старинному знатному роду Ацилиев Глабрионов и играл какую-то нам не известную, но явно важную роль в борьое с Максимином, будучи родственником вигинтивира Присцилиана7. Ординарными консулами следующего года оыли Г. Октавий Аппий Сует-ри й Сабин и Л. Рагоний Венуст. Сабин был сделан сенатором Септимием Севером, так что он принадлежал к ipynne северовской знати, имевшей довольно сильные позиции в сенате, а род Рагониев был сенаторским уже по крайней мере с середины II в/ В 24 i г. консулом снова стал сам император, а его коллегой являлся Клодии Помпеян, занимавший в 239 г. пс ~г претора9. Конечно, круг лиц, реально управляющих государством. был шире, чем это ограничен ис число ординарных консулов, если даже прибавить к ним претора, но приведенные имена показывают, что представители сенаторской
R. Enipei ors.P 170; z «nz #* .V Op cil P 727
"Loriot V. Op. cit P. 727 720
Dici? K Senatus .. S. 39. 44-335.
"Ibid. S. 192-196. 209-210.
"Ibid. S. 128.
аристократии попытались и после неудачи в установлении сенатского правления сохранить власть, хотя она явно перешла к другой группировке278. И эта группировка противопоставила себя только что свергнутой. Имена Пупиена и Бальбина вычеркивались из надписей, память их уничтожалась”.
Первой важнейшей задачей нового правительства было установление контроля над провинциями и армией. В первую очередь надо было решить проблему Африки. После разгрома и гибели Гордианов эта провинция, как кажется, практически находилась под контролем наместника Нумидии Капелиана, опирающегося на П1 Августов легион. В условиях беспорядков в самом Риме и войны с Максимином правительству явно не хватало времени для устранения этого наместника. Однако уже вскоре после прихода к власти Гордиана проконсулом Африки был назначен Л. Цезоний Луцилл Макр Руфиниан. Это назначение было не случайным. Незадолго до своего назначения в Африку Руфиниан являлся членом комиссии XX, временно осуществлявшей верховную власть в государстве в период междуцарствия и организовавшей защиту Италии от Максимина. И он сыграл значительную роль в бурных событиях 238 г. Теперь он должен был обеспечить верность Африки новому императору и его правительству279. Тогда же римское правительство приняло решение о роспуске III легиона, воины которого были распределены по различным частям на Рейне и Дунае280. Оказали ли Капелиан и его воины какое-либо сопротивление или нет, неизвестно. Также неизвестна и судьба самого Капелиана. Но обращает на себя внимание то, что Гордиан принимает титул «восстановителя вселенной» (restitutor orbis), а 1 января 239 г. в африканских провинциях празднуется «милосердие нового века» (indulgentia novi saeculi). В честь императора воздвигаются статуи с прославлением Victoriae Augustae и Victoriae senatus Romani. Исследователи связывают эти факты с победой правительства Гордиана над Капелианом281. Поэтому не исключено, что Капелиан попытался оказать сопротивление, но потерпел поражение. А так как его имя больше ни разу не встречается, то можно полагать, что он был казнен282.
Другой бывший член комиссии XX Туллий Менофил стал легатом Нижней Мсзии. Во время гражданской войны 238 г. его предшественник занял сторону Максимина и, естественно, был смещен после победы сенатских императоров (или, может быть, уже правительством Гордиана)283. На Нижнем Дунае в это время сложилось трудное положение. Прекращение Максимином подготовки к задунайскому походу было воспринято варварами как знак уступки и ослабления Империи, а внутренние раздоры, о которых они не могли не знать, давали удобную возможность вторжения на имперскую территорию. Петр Патриций (FHG IV. Fr. 8) рассказывает о посольстве карпов к Менофилу, требуя денег и ссылаясь на то, что готам деньги платят, а они нс слабее их. Менофил различными хитростями сумел избежать и платы, и грозящей войны, так что в течение трех лет Мезия была спокойна. Этот фрагмент совершенно ясно говорит, что до этого
