римлянам пришлось откупиться от готского вторжения. Это вторжение не могло иметь места, пока Максимин со всей армией стоял в Сирмии, готовясь к германскому походу, но и ненамного должно было предшествовать прибытию в Нижнюю Мезию Менофила. Поэтому скорее всего готы вторглись на римскую территорию в 238 г. во время правления Пупиена и Бальбина (SHA Max., Balb. 16, З)284. Тогдашний наместник Нижней Мезии, заняв промаксиминовскую позицию, в эти условиях, видимо, не решался использовать имеющиеся у него силы для отпора варварам, разорившим Истрию. Может быть, выжидая исхода событий, он предпочел откупиться. Сил в распоряжении Менофила, вероятно, тоже было не так много, и он был вынужден маневрировать. Его дипломатия достигла успеха.
Третий бывший член комиссии XX Рутилий Пудент Криспин был направлен в Тарраконскую Испанию285. Наместник этой провинции Деций не только отказался признать Максимина и его сына «врагами народа», но и принял активные меры для подготовки обороны своей провинции против возможного нападения сенатских сил286. Естественно, что сохранить Деция во главе провинции новое правительство не могло. Криспин же был не только членом комиссии XX, но и вместе с Менофилом непосредственно организовывал оборону Италии от войска Максимина. И именно он был назначен командующим (dux) в этой войне (А. е. 1929, 158). Видимо, правительство опасалось, что
Деций, так активно себя проявивший, мог, как и Капелиан, оказать сопротивление. Деций, однако, учитывая сложившуюся ситуацию, явно решил мирно отказаться от своих полномочий, и он в отличие от Капелиана остался жив287.
Л. Домиций Галликан Папиниан, сыгравший значительную роль во время беспорядков в столице и своими действиями в огромной степени способствовавший провозглашению цезарем Гордиана, был, вероятно, назначен легатом Далмации288. В этой провинции не было легионов, но она находилась на противоположном от Италии побережье Адриатического моря и уже поэтому имела огромное стратегическое значение. Новое правительство сменило (может быть, не сразу) и многих других легатов. 1 ак, наместником Верхней Мезии стал JI. Катий Целер, Аравии — М. Домиций Валериан, Нижней Британии — Эгнатий Луцилиан289.
Смена произошла и в провинциях, управляемых всадниками. Особенно важны были для правительства две Мавретании. В условиях сопротивления Капелиана и роспуска III Августова легиона обеспечить стабильность в североафриканском регионе было жизненно важно. И президом Цезарейской Мавретании был назначен Фальтопий Реституциан, а прокуратором вместо легата (procurator pro legato) Тингитанской Мавретании — М. Ульпий Виктор290.
Смена командующих стала только одним шагом в деле восстановления полного контроля над армией. Был принят также ряд других мер. Так, от имени императора давалось прощение дезертирам, отсутствовавшим в войсках до семи лет, но подчеркивалось, что это время в срок службы не засчитывается и деньги за это время не платятся (С. J. 12, 35, 5). В другом рескрипте говорится, что солдат, когда-либо уволенный по болезни, не может вернуться в строй, если только его излечение не установлено врачом и не утверждено судьей (С. J. 12,35,6). Наконец, отмечается, что в случае совершения воином воинского преступления, оно оставляет отпечаток на его репутации и после отставки (С. J. 12, 35, 7). Примечателен срок в семь лет. Он явно отсчитывается от времени до начала волнений в армии, ког-
да рейнские и дунайские воины практически заставили Александра Севера из-за германских вторжений прекратить персидский поход и сосредоточиться на отражении германской опасности (Herod. VI, 7, 3). Правительство Гордиана, таким образом, давало частичную амнистию воинам за время волнений и беспорядков, но, с другой стороны, укрепляло дисциплину и сводило к минимуму не только дезертирство, но и симуляцию болезней и инвалидности. Пыталось оно и ограничить влияние армии на гражданскую жизнь. Так, у военного судьи было отнято право судить по гражданским делам (С. J. 7, 48, 2). После вмешательства армии в политику она возвращалась к своему основному делу — войне и подготовке к ней. Таким образом, новая правящая ipyппировка смогла относительно быстро взять под свой контроль как центральную власть, так и провинции и армию. Возможно, что это обстоятельство и было представлено на монетах как CONCORDIA MILITUM24, что подчеркивало с правительственной точки зрения полное согласие армии с императором.
Правительство Гордиана не ограничилось только решением военных проблем. Было принято много самых разных мер в различных областях. В Кодексе Юстиниана сохранилось около четырех с половиной сот эдиктов, конституций и рескриптов императоров 235-274 гг. Почти половина из них издана от имени Гордиана, и из этого числа немногим менее трех четвертей относятся к первым трем годам его правления, т. е. ко времени деятельности сенаторского правительства. Они касались разных сторон жизни.
За время правления Максимина, целиком занятого войной и подготовкой к ней и рассматривавшего Империю лишь как тыловую базу армии, и за короткий, но бурный период переворотов и гражданской войны общая обстановка в государстве усложнилась. Солдаты, почувствовав свою силу, стали вовсе выходить из-под контроля, порою чиня произвол. По их примеру действовали и другие люди, имевшие для этого хоть какие-то возможности. Это вызывало недовольство местного населения. Колоны фракийской Скаптопары жаловались новому императору на произвол солдат, которые требуют бесплатного размещения и провианта, угрожая в случае непринятия мер против солдат и других притеснителей покинуть родные места, что, конечно же, принесет казне убыток. В этой же жалобе говорится, что правители провинции практически ничего сделать ни с сол-датами, ни с другими лицами, тоже требующими помещений и денег.
•’' AôpavwH М. Г. Римская армия и се лидер по данным нумизматики. Челябинск.
1994. С. 54.
не могут291. Последнее ясно свидетельствует о том, что в сложившейся ситуации местные власти оказались бессильными перед распоясавшимися солдатами. Хотя в принципе сами по себе требования солдат предоставить им кров и пропитание не были незаконными, ибо еще с республиканских времен такие права им предоставлялись292, чрезмерность солдатских требований способствовала разорению крестьян. А это угрожало не только казне, о чем писали отчаявшиеся земледельцы, но и общей обстановке в государстве. И правительство не могло этим не заняться.
Другим видом произвола была активность прокураторов, особенно при взыскании долгов фиску и при публичных торгах. И уже 239 г. датируются два рескрипта, призывающих прокураторов проявить умеренность при проведении таких мер (С. J. X, 3, 2; 3). Прокураторам вообще было запрещено принимать какие-либо решения по вопросам, которые относились к компетенции провинциального наместника, если эти прокураторы не занимали должность vice praesidis (С. J. IX, 20,4). В том же 239 г. кураторам городов было запрещено накладывать штрафы (С. J. I, 54, 3). В принципе кураторы назначались для надзора за финансовой деятельностью городов, но позже
