милый, — бормочу я.
Нолан протягивает руку, и я кладу таблетку ему на ладонь. Он бросает ее в рот, затем берет стакан воды и выпивает половину. Он возвращает мне стакан и с болью бормочет.
— Спасибо. — Мне так жаль его. Восстановление будет не из приятных, и доктор сказал ему не напрягаться первую неделю.
— Нолан, ты должен позвонить отцу и сказать, что тебе нужен больничный на неделю или две, — говорю я, заранее зная, что он возненавидит эту идею.
Нолан рассказал мне вскоре после того, как это случилось, что он сильно поссорился с отцом из-за меня. Правда, он опустил ту часть, где сказал отцу, что любит меня. С тех пор отец с ним не разговаривает. Даже на работе.
Нолан стонет.
— Я не могу взять больничный, у меня слишком много дел и подготовка к благотворительному ужину.
— Малыш, ты не можешь водить машину, принимая обезболивающие препараты, и уж тем более не можешь достаточно хорошо функционировать, чтобы выполнять работу.
Нолан наклоняет голову.
— Черт! — вздыхает он. — Мне, по крайней мере, нужно наведаться в офис, чтобы передать все документы по ужину Броку, чтобы он мог приступить к работе. Как думаешь, ты сможешь меня отвезти? — спрашивает он, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня.
— Конечно. — Я улыбаюсь.
Он пытается улыбнуться, но у него не получается, вместо этого выходит болезненная гримаса.
— Спасибо.
Нолан
Харли помогает мне одеться в единственную пару тренировочных штанов Адидас, которые у меня есть, и простую белую футболку с длинным рукавом. Сейчас ноябрь, так что на улице становится очень холодно. Как только я одеваюсь, она заставляет меня съесть банан, чтобы хоть что-то попало в желудок, и меня не тошнило от обезболивающего. Мне кажется, она не осознает, насколько она прирожденная воспитательница. Когда-нибудь она станет отличной матерью.
Харли одевается в джинсы и свитер. Она оставляет волосы распущенными, когда не работает, потому что знает, что мне это нравится. И я думаю, что это очень мило, что она делает это только для меня. И тут я вспоминаю наш вчерашний разговор перед тем, как заснуть. Черт, я не так хотел признаться ей в любви, но, думаю, это было самое подходящее время.
Когда она помогает мне надеть пальто, я спрашиваю ее:
— Ты должна была напомнить мне о чем-то сегодня?
Она ухмыляется.
— Да, должна была.
— И? О чем? — спрашиваю я, приподнимая бровь.
Ее улыбка становится шире.
— Вчера вечером ты сказал, что любишь меня, — говорит она, застегивая пуговицы на моем сером пальто.
Я улыбаюсь.
— И?
Она смотрит мне в глаза, сжимая лацканы моего пальто.
— Я тоже тебя люблю.
Я киваю и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.
— Я счастлива, что ты вспомнил, — говорит она.
— Ну, я серьезно. Я так сильно тебя люблю, ты значишь для меня все, — повторяю я.
Она мягко улыбается, и я вижу, как на ее глаза наворачиваются слезы.
— Это делает меня такой счастливой, ты даже не представляешь. И ты должен знать, что значишь для меня все.
Я прижимаюсь к ней лбом. Мое сердце настолько переполнено, что уверен, оно может разорваться. Подумать только, всего несколько месяцев назад мы почти все время были друг у друга на устах. Как это превратилось в любовь? У меня нет объяснений, но я рад, что это произошло.
Быстро поцеловавшись, мы отправляемся к машине Харли. Через несколько минут после того, как мы выезжаем на дорогу, у меня звонит мобильный телефон. Я достаю его из кармана и смотрю на экран. Это Джон Джеймсон. Я провожу пальцем по экрану, чтобы ответить.
Я подношу телефон к уху.
— Здравствуйте, Джон.
Краем глаза я вижу, как Харли смотрит на меня.
— Привет, Нолан, — тихо шепчет он. — Как ты себя сегодня чувствуешь?
— Я проснулся с болью, но лекарства начинают действовать, так что мне уже лучше.
— Это хорошо. Слушай, я чувствую себя просто ужасно из-за того, что произошло…
— Джон, перестаньте, я знаю, что вы не хотели этого. Это был несчастный случай. Не корите себя за это, — говорю я ему.
Я бросаю взгляд на Харли. Она благодарно улыбается мне.
— Я очень благодарен вам за то, что вы позвонили и проверили меня. Это больше, чем сделал бы мой отец.
— Теперь ты практически член семьи, Нолан, ты же знаешь.
Я не могу не улыбнуться.
— Да, я знаю.
— Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать, хорошо?
— Обязательно, спасибо.
— Ты сможешь прийти сегодня на ужин?
— Да, сэр, — отвечаю я.
— Хорошо, тогда до вечера. Пока, Нолан.
— До встречи, Джон.
Я вешаю трубку. Харли кладет руку мне на бедро и сжимает его.
— Спасибо тебе за это. Он искренне сожалеет о случившемся, — говорит она.
— Знаю, но это был несчастный случай. Я знаю, что он не хотел этого делать.
— Думаешь, твой отец в это поверит? — Харли смеется.
Я смеюсь.
— Без понятия.
— Думаешь, ты будешь в порядке к сегодняшнему ужину? — спрашивает она.
— Да, думаю, да, — киваю я.
— Хорошо, хорошо, — улыбается она.
Через десять минут мы заходим в мой офис. На нас бросают любопытные взгляды люди, работающие в приемной, и я не могу их винить. Сын босса пришел с женщиной, которую они никогда не видели, с перевязанной рукой и в штанах Адидас. Такого они никогда не видели.
Я хватаю все, что касается благотворительного ужина, и прошу Харли отнести это в офис Брока. Я никогда не говорил ей, что Брок — мой коллега, и именно он рекомендовал ее, так что она наверняка будет шокирована. Дверь его кабинета закрыта, поэтому я стучу и жду, когда он скажет:
— Войдите.
Я открываю дверь, пряча Харли за спиной. Брок сильно хмурится, разглядывая меня.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? — спрашивает он.
Я ухмыляюсь и отхожу в сторону, позволяя Харли показаться. Глаза Брока комично расширяются, и он разражается хохотом. Харли бросает на меня забавный взгляд и бьет меня локтем в бок. Я хрюкаю и вздрагиваю.
— Эй, не надо обижать раненого, — дразню я.
Она хмыкает и заходит в кабинет Брока с папками, которые несет для меня. Увидев Брока, она радостно улыбается.
— Привет, Брок! Что ты здесь делаешь? — спрашивает она.
— Я здесь работаю, это мой кабинет, — отвечает он с усмешкой.
— Рада снова тебя видеть! — восклицает она, обходя его стол и обнимая его.
— Я тоже рад тебя видеть.
Она бросает взгляд между нами.
— Похоже, теперь я знаю, кто порекомендовал меня тебе, — говорит она мне.
Я киваю.
— Ага.
Брок смотрит между мной и Харли.
— Не хочешь рассказать, что случилось? — спрашивает он, указывая
