ваша помощь…
Лицо старушки исказила ужасная гримаса, рот распахнулся…
Я едва успел сграбастать девчонку, когда в нас ударил ураган. Крик бесовой старушенции обратился в шквальный ветер. Рукава моей рубашки захлопали чёрными крыльями, волосы взметнулись немытыми прядями, как и девчонкина коса. Кажется, Ярочка вопила, но дикие потоки воздуха сносили её крик. Я прижимал ребёнка к себе, скалился и щурился, прикрываясь второй рукой. Мои босые ноги заскользили по лакированным доскам половиц.
Белые занавески на окнах полоскались и собирались сорваться. К счастью на пути бабьего ора не оказалось плохо закреплённых предметов, так что в нас летела только пыль, а развешенные по белёным стенам тарелочки только дрожали на гвоздках, стукались и стукались, пока не разбились. Вот тогда в нас полетели осколки.
Я развернулся, чтобы закрыть девчонку от шрапнели черепков.
Пришлось повалиться вместе с ней на пол и переждать, пока все осколки отбарабанят на спине. На миг всё стихло, я решил, что старая сука выдохлась, но нет, она просто набирала в лёгкие побольше воздуха для нового крика.
Теперь нас перевернуло и потащило к выходу поодиночке — прямо по полу.
На бабский вопль откликнулся Войко, а вместе с ним и сынок ведьмы. Они отворили дверь, но не успели ничего спросить: их самих обдуло так, что пришлось отступить.
Высокий порог помешал нам с девчонкой выкатиться на улицу. Но тут ведьма стихла, снова делая глубокий вдох. Я подскочил и рывком вздёрнул Ярку на ноги.
— Войко, проваливаем отсюда, — бросил я, выволакивая подопечную во двор и хватая ножны с саблей.
На этом бы старухе утихнуть, ведь она добилась своего и выпроводила гостей. Но нет, почему-то просто выгнать нас взашей взбрендившей колдовке показалось мало.
Она лично показалась на пороге.
— Матушка, ты чего? — обеспокоенно подался к ней сынок.
В домах начал загораться свет, домочадцы безумной старухи стали открывать ставни и выглядывать, что за шум тут творится.
Ведьма бормотала словеса и ничего не замечала. Казалось, что чем больше магии она вкладывает в злость, тем меньше рассудка в ней остаётся. Хотя, почему это казалось? Так и было. Я и раньше видел, как могущественные маги полностью теряют себя, сливаясь с силой, которая фонтанирует через них в мир.
Слова отдавались эхом, становились громче и вот, старуха резко брякнула непонятное слово и вздыбила руки. Одновременно с её жестом зашатались ветвистые яблоньки, которые росли возле дома. Почва задрожала, заставив нас отступать. Прямо рядом с моей босой ногой земля взорвалась — из неё вырвался длинный жгут переплетённых корней.
Такие же взрывы длинными траншеями избороздили весь двор. Со скрипом деревья вырывали корни из почвы, шевелились, двигали ветвями — с тех начали опадать спелые яблочки. Корневая система у яблонь не глубокая, зато очень разветвлённая, так что вся ухоженность дворика вмиг превратилась в хаос взрыхлённого дёрна.
Деревья стали выбираться, оставляя за собой котловины, разворачивались и перемещались.
— Мама, прекрати! — мужичок испуганно отступил, а ведьма сделала руками жест вперёд.
Яблоньки двинулись к нам.
Рыжая малявка дико таращилась на них и не могла сдвинуться с места, так что я просто подхватил её и забросил на плечо. Второй раз приглашать Войко не пришлось. Мы дали дёру через ведьмин двор.
Покачивая на ходу оставшимися плодами, деревья зашустрили следом. И у них действительно получалось на диво шустро. В голову пришло сравнение с осьминогами, только вместо щупалец эти деревянистые молодчики орудовали корнями.
— Проклятое отродье ифрита! — орала вслед старуха. — Чтоб духу здесь не было! И чтоб забыли дорогу на мой остров!
В больном состоянии у меня не выходило бежать быстрее, чем-то природой отведено смертным. Да и девчонка перестала казаться пушинкой. Но с Войко нас разделяло некоторое расстояние, так что перебрасывать её помощнику я сразу не решился.
Помогло догоняющее деревце.
Яблоньки неслись за нами с тяжёлым грохотом и скрипом ветвей. Под высокими стволами клубилось переплетение грязных корней: длинных и толстых, тонких и мочковатых. С треском одно из деревьев раскололось на бегу, не выдержав собственной резвости. Оголилась заболонь и ядро, но получившаяся развилка не замедлила подстёгнутое магией растение. Ведьма вдохнула в свой садик такую жизнь, что теперь хрен остановишь.
Другое деревце уже бросило на нас свою тень — а заодно и пару яблочек, одно из которых ощутимо садануло меня по макушке. Я слышал дикое сердцебиение девчонки, её пальцы цеплялись за мою рубашку, а ещё… я чувствовал нарождающееся тепло у неё в груди.
— Войко, лови! — крикнул я, едва корешки начали щекотать пятки.
Детский визг прорезал чудовищные стоны древесины, и я заметил, что среди листвы некоторых крон вспыхнуло пламя. Бронислав ловко поймал девчонку и продолжил нестись к отлогому склону.
Надеюсь, она всё спустила…
Яблонька с натужным гулом махнула веткой. Я пригнулся, пропуская её над головой, но споткнулся и кубарем полетел в ароматные злаки.
Мои ноги моментально спеленали жёсткие корешки. Рывок, и моя спина зашелестела по траве, пересчитывая мелкую гальку. Яблонька почти подмяла мою дохлую тушку под себя, когда пальцы нащупали рукоять сабли. Росчерк стали, и дерево отпрянуло, будто от боли. Корни взметнулись — разве что крика не последовало за неимением лёгких и голосовых связок.
Быстро-быстро отпинавшись от мелких ползучек, я перевернулся, вскочил на ноги и бросился догонять своих.
Следом неслись горящие деревья.
Как же я благодарен тебе, Ярочка. Так ведь стало намного лучше!
