что их товарищи пали в бою против грязного и одичавшего человека, оставшиеся пять энов бросились наутёк. Видя, что догнать врагов уже нет возможности догнать, не оставив при этом шестого эна, лежавшего под ногами, чудовище взмахнул своей палкой и…
С конца палки, обращённого к небу, сорвались пять тёмных мелких сгустков магии, врезавшиеся в беглых энов, и упокоивших тех навек.
Убедившись, что больше никого не осталось, чудовище взялось за последнего врага. Тот, с выпученными от ужаса глазами, отчаянно заорал во всё горло:
— На помощь! На помощь!
Но никто не побежал на помощь проклятому демону. А человек схватил его за волосы свободной рукой, поставил на его спину колено, и с рёвом:
— РРРРРЫЫААААА! — оторвал голову демону.
Чудовище посмотрело на свой трофей, а затем подняло его над своей головой, и издал боевой клич:
— ГРААААААА!
— ГРАААА! — повторили за ним Косолапые.
Элис присмотрелась к нему получше. Сквозь грязь, пыль, и кровь энов она смогла различить знакомые черты лица. А меч в ножнах с запачканной рукоятью покончили со всеми сомнениями:
— Миха!
Рождение легенды
Оклик вернул контроль Михелю над собой. Рыцарь обнаружил себя уже вне стен Пика, среди кучи мертвых энов, со странной палкой и головой мёртвого демона над головой.
Михель осмотрелся. Неподалёку стояли немногочисленные Косолапые, со слегка ошарашенным видом следившие за ним. Элис и Брауберг стояли вдалеке, не скрывая своего ужаса.
Леванд резко обернулся назад, надеясь увидеть Пик, но вместо крепости, среди Средних Гор теперь красовалась куча обломков. Рыцарь отбросил голову врага в сторону, и без сил свалился на землю. Что он наделал?..
«Так было нужно, — послышался знакомый шёпот Дикости. — Иначе было не победить…»
— Михель, ты как? — раздался приближающийся голос Хаббера.
Михель с пристыженным видом поднял голову. Хаббер уже стоял рядом с молодым рыцарей, не отрывая от него взгляда, а Вейлор с каменным выражением лица осматривал мёртвых энов. На спине кентавра лежал Гром.
— Я виноват, Хаб, — признался Леванд. — Я поддался в минуту отчаяния своей чудовищной стороне… И теперь…
— Всё в порядке, братан, — успокоил Хаббер, приобняв Михеля. — Главное, что ты жив…
Леванд не сдержался, и пустил слезу. И что уж говорить — задание провалено целиком! Большая часть союзников погибла, Пик уничтожен, а что стало с Кистенём. Многие отдали свои жизни впустую…
«Но ведь никто не знает, что именно искали эны, — подметил Дикость. — Скажи, что посох в твоей руке — это артефакт, что искал Доминион. Так будет куда лучше…»
Отчасти он был прав. Никто, кроме Леванда, не мог знать, что именно искали эны, и что случилось под Пиком. А подчинённые ныне покойного Гана вряд ли успели вынести ларец… Но точно ли все не знают, что искал Доминион?
Хаббер отпустил Михеля, и посмотрел на посох в руке рыцаря.
— Это артефакт? — поинтересовался удивлённо капитан, указывая на палку.
Леванд посмотрел на свой трофей, и кивнул в ответ. Это была палка, немногим длиннее короткого меча рыцаря, с белым камнем на его конце. Конечно, на один из зловещих артефактов, которые любили эны, это очень слабо тянуло, но это лучше, чем полный провал…
Тут к ним подошёл Уркут. Неприязненно покосившись на Михеля, он спросил:
— Где полубровый и его собаки, соплежуй? Померли что ли?
В ответ Леванд злобно посмотрел на водя Косолапых, и поднялся на ноги. Не сводя взгляда с Уркута, он медленно поднял посох, и процедил сквозь зубы:
— Отправишься к ним, если не прекратишь…
— Что не прекращу, молокосос? — нагло поинтересовался Уркут. — Называть вещи их собственными именами?
— Мало ран получил, верзила? — вспылил рыцарь. — Могу добавить!
Михель мысленно ужаснулся от своей жестокости. До этого он никогда бы не подумал о том, чтобы грубить кому-то, не говоря уже о том, чтобы напрямую угрожать кому-то расправой. Прежде рыцарь никогда не был таким вспыльчивым, и то, что сейчас он делал и говорил, противоречило всему тому, чему учили в Ордене.
Уркут лишь ухмыльнулся, посмотрев на капитана Странников. Хаббер в это время сел на землю, наигранно изучающего остроту штыка. Лысый разбойник своим видом показывал, что спасёт верзилу от гнева рыцаря только если он убьёт первым. Вождь Косолапых плюнул в землю, развернулся, и пошёл прочь, бросив напоследок:
— Однажды твои друзья тебе не помогут, и тогда я тебя прикончу…
Леванд продолжал сокрушаться. Он понимал, что произошедшее сегодня и открытая сила никогда уже не получится забыть. И этот день оставил на его душе неизгладимый след…
Принцесса погибшей страны
Думус обожал свой кабинет. Ведь именно здесь он мог на время отстраниться от окружающего мира, и просто отдохнуть.
Кабинет первого советника Доминиона и верховного магнара был забит всякой всячиной под завязку. Разного рода трофеи, вроде когтей и хвостов разных чудовищ, или огромная булава павшего в бою противника… Даже латы Рокворского Рыцаря, служившие Думусу подставкой для чашки. Помимо письменного стола, за которым Шано подписывал некоторые мелкие указы, и читал разного рода литературу, у него также был лабораторный, уставленный весь склянками разной формы и жидкостями, и обеденный, в обычное время забитый книгами.
Но сейчас обеденный стол использовался по назначению. Книги перекочевали в новый книжный шкаф мага, а вместо них поставили красивый чайный сервиз, и вазу с фруктами. Думус ожидал важного гостя…
Внезапная вспышка на магическом фоне вызвала у Шано лёгкое головокружение. Первый советник Императора в то время изучал поступившие указы, и итогом этой вспышки стала опрокинутая прямо на бумагу с указом чернильница.
С тех пор прошло больше трёх часов. Надеясь прояснить ситуацию, Думус решил пригласить одну особу на чай. Однако она задерживалась, и магнар решил развлечь себя чтением одной из своих книг за чашкой чая.
Книга, которую взял первый советник, называлась «Гуща и звёзды». Для настоящих магов это было чем-то вроде сборника анекдотов, ведь ни один из описанных способов гадания никогда не мог предугадать будущее как следует.
Глава, на которой остановился Думус, называлась «Чайная гуща». Будучи ценителем разного рода чаёв, маг решил в шутку изучить этот вид гадания. Наливая себе очередную чашку любимого напитка, он заметил, что чаинки выложились в форме неровного полумесяца. Думус заглянул в книгу, и про себя усмехнулся. Данная форма означала нежданную весть.
Внезапно по поверхности чаши пошла рябь, и в ней показалось знакомое лицо, но при этом по большей части перевязанное бинтами. Но в золотых глазах всё также сиял яростный огонёк.
— Инкер шан, магнар Шано! — поприветствовал Асатар Думуса.
— Тьма меня побери! — Советник от неожиданности
