выходит за рамки отношений няни и ее босса. Я, кажется, до головной боли крутила эти мысли сегодня ночью, но так ни к чему и не пришла.
Зачем он меня поцеловал? Я ему нравлюсь? После всего, что он видел в моей семье? Так бывает вообще?
– Хорошо, – киваю. Хочу отвести взгляд в сторону, а вместо этого почему-то пялюсь на Шалимова, будто никогда мужчин не видела.
Хотя таких, возможно, и не видела. Спортивных, широкоплечих, с четким прессом, еще и без футболки. Краснею и торопливо выхожу из комнаты. Уже за дверью даю себе пару секунд, чтобы отдышаться. Прижимаю ладонь к груди в желании унять ту дрожь, что окутала тело. Почти бегом спускаюсь в столовую.
Инга уже готова подавать завтрак.
– Доброе утро, – улыбаюсь.
– Доброе, Алина. Все проснулись?
– Да, сейчас придут.
– Тогда будем накрывать.
Инга уходит в кухню, я же вместо полноценного завтрака, как и много дней до этого, ограничиваюсь кофе. Запускаю кофемашину, достаю из шкафчика сироп со вкусом попкорна. Заливаю в себя две чашки одну за другой, пока Максим и Адель едят. За столом не присутствую. Это неэтично. Я всего лишь няня, да и с ума сойду там сидеть сейчас. Слишком это…
Ближайший час мне вообще противопоказано сталкиваться с Шалимовым взглядами.
– Алина, мы сейчас опоздаем! – кричит Ади уже у двери в квартиру. – Ты где?
– Иду. – Наматываю на шею шарф. Быстро обуваюсь. – Бегу.
– Папа, нужно быстрее.
– Успеешь, – успокаивает Максим и выпускает нас на лестничную клетку.
В лифте чувствую себя ужасно. Как я могла? Это все мое поведение? Я вела себя как-то, что спровоцировала у него интерес?
Позволила себе больше, чем положено?
В машине ситуация накаляется, никак не могу перестать скрести ручку сумки ногтями и кусать губы. Смотрю в одну точку в лобовом стекле и не шевелюсь даже. Только пальцы дрожат.
Чувствую несколько раз взгляд Макса, но не реагирую. Адель всю поездку слушает детские песни и громко им подпевает.
На пороге школы нас встречает классная руководительница Адель. Здоровается с Максом, хвалит Ади, улыбается. Мне она ни разу за все время, что я привожу Адель в школу, не то что не улыбнулась, мы буквально два раза говорили друг другу больше слов, чем – здравствуйте.
– Пошли переоденемся? – сжимаю ладошку Ади.
– Пошли. Папа!
– Иду. До свидания, Виктория Леонидовна.
– Она меня хвалила? Хвалила же, пап?
– Конечно, – Макс подмигивает дочке и открывает для нас дверь в класс. – Зимина сказала переодеться тут, – бренчит ключами.
Подталкиваю Адель внутрь и быстро помогаю ей переодеться. Когда очередь доходит до меня, понимаю, что Шалимов тоже тут и уже переодет. Вот это скорость. Тру плечи, достаю футболку, шорты, кроссовки и поворачиваюсь к Максу.
– Может, выйдешь?
Шалимов ухмыляется, кивает.
Слышу, как хлопает дверь и как Адель что-то громко рассказывает за ней отцу.
Натягиваю футболку, велосипедки, кроссовки, а сердечко как сумасшедшее стучит. Да что со мной такое? Кажется, я схожу с ума. Мне постоянно мерещится, что Макс смотрит на меня как-то иначе, чем прежде. По-другому. Понимаю, что придумываю…
А что, что, если не придумываю? Бред же, да?
– Я готова, – выхожу за дверь, нервно провожу ладонями по бедрам.
Чувствую, как рука Максима задевает мою спину, когда он вытаскивает ключ, чтобы закрыть тут наши вещи. Вздрагиваю.
– Ну пошлите уже. Быстрее!
Адель не терпится поскорее попасть в спортивный зал, она вприпрыжку бежит впереди, а мы идем следом. Рядом. Я, наверное, похожа на замороженный овощ со стороны. Лишний раз боюсь вдохнуть и пошевелиться.
– Я классной объяснил ситуацию про «мать», – сообщает Макс.
– Хорошо.
Чуть позже я случайно услышу, как классная руководительница будет жаловаться своей подруге-педагогу, что Макс обвинил ее в плохом контроле за детьми, если они позволяют себе дразнить Ади.
– Итак, сегодня за звание «Самая спортивная семья» борются команды…
Ведущий громким, бодрым голосом объявляет названия команд, а потом просит выйти вперед капитанов. Наш, конечно, Максим.
Адель скачет на месте с широченной улыбкой на пол-лица.
– Мы всех победим, – дергает меня за руку. – Да?
– Постараемся, – улыбаюсь.
Пытаюсь включиться в ритм людей вокруг, но, когда Максим так близко, сделать это, оказывается, очень и очень сложно.
После долгого и красочного представления команд начинается спортивная часть. Приходится бегать, прыгать, испытывать себя на точность попадания шариками в стаканчик, скорость и сплоченность.
К завершению последнего раунда мы отстаем от лидирующей команды ровно на один балл. Кстати, из-за меня, которая распласталась на полу, когда мы бежали эстафету.
Ади трет ладошки друг о друга, кажется, еще не понимая, что по очкам мы проиграли.
Макс сажает ее себе на плечи в момент объявления результатов, а я на секунду зажмуриваюсь, представляя, как она расстроится. Она сюда такой вдохновленной и заряженной на победу ехала, но, на удивление, второе место Ади ни капли не смущает. Она с гордостью оттягивает надетую ей на шею медаль и просит меня ее сфотографировать. После нас уже втроем фоткает профессиональный фотограф, приглашенный школой.
Понятия не имею, зачем на этом фото я, но если так нужно…
– Ну все, поехалите есть мороженое. Папа, ты обещал, – Ади крутится вокруг Макса юлой.
– Поехали-поехали.
Выдыхаю лишь на улице. Макс открывает для меня дверь в машине и только потом сажает Ади в детское кресло.
– Алина смешно бегает, – хохочет эта маленькая вредина уже в кафе, засовывая в рот ложку мороженого. – Да, пап?
Макс улыбается, но ничего не отвечает.
Снова сталкиваемся глазами. Пульс учащается. Приоткрываю губы, чтобы выпустить излишки воздуха.
– Максим!
Женский голос вытягивает меня из состояния торможения. А оно у меня сегодня с самого утра.
Шалимов лениво поворачивает голову. Девушка, что его окликнула, уже подошла к нашему столику.
– Привет, мой дорогой.
– Привет, – Макс кивает, поднимается на ноги. Блондинка целует его в щеку,
