так же сидела на пассажирском сиденье и слушала недовольное ворчание Ершова в сторону других водителей. Все они, по его мнению, купили права, да и вообще бараны по жизни, один он герой.
– Она от тебя без ума.
Слышу голос Максима. Моргаю. Медленно поворачиваю голову. Сталкиваемся взглядами.
– Ты сумела найти к ней подход. Мне даже кажется, что я уже не имею на нее столько влияния, – Шалимов улыбается.
– Ты ее отец. Она тебя обожает. Видел бы ты, как по-деловому она распорядилась сегодня ехать к папе в офис.
– Моя дочь, – Макс ухмыляется.
– Ты хороший отец.
Понимаю, что очень хочу ему это сказать. Не знаю, зачем и почему. Вряд ли такому, как Макс, нужна чужая оценка или одобрение. Вряд ли, но я все равно говорю.
– Спасибо. Я до последнего думал, что у тебя не получится ужиться с Ади. Но по итогу ты ее околдовала. Ведьма?
– Только учусь. Она милая девочка, своенравная, конечно. В папочку, – подшучиваю. – Но очень трогательная. Ты знаешь, я при общении с ней всегда стараюсь себя на ее место поставить. Столько случаев из своего детства вспомнила за это время.
Макс улыбается шире.
– Ты чего? – немного напрягаюсь.
– Как моя мать говоришь сейчас. Я ей кучу проблем доставил, но она всегда ставила себя на мое место и просит, чтобы я то же самое делал в отношении Адель.
– У тебя чудесная мама. Честно, я всегда хотела быть такой, как она. Свободной, что ли…
– Ты неповторимая. – Максим заворачивает на домашний подземный паркинг. – Мы все неповторимые, – подмигивает.
В квартиру мы поднимаемся очень осторожно. Максим несет спящую Адель, и мы делаем все, чтобы ее не разбудить. Правда, когда она оказывается в своей кровати и я начинаю ее раздевать, открывает глаза.
Что-то бормочет, а я по привычке нашептываю ей сказки. Моя мама всегда так делала, и мне нравилось.
Ади хмурит бровки, но истерик не устраивает. Приходится лечь рядом, пока ее не настигнет крепкий сон. Когда это случается, выключаю ночник и выхожу из комнаты. Максиму позвонили, и последние двадцать минут он провел в кабинете. А теперь вот стоит прямо передо мной.
– Уснула?
– Да.
– Спасибо.
– Это моя работа, – пожимаю плечами, переступая с ноги на ногу. Нервничаю почему-то. Не первый раз за сегодня замечаю, что чем ближе мы с ним друг к другу находимся, тем больше паники зарождается внутри меня.
– Я…
Макс вытаскивает руку из-за спины, а я только сейчас понимаю, что он ее там прятал.
– С наступающим, – произносит шепотом.
Моргаю. Неверяще рассматриваю коробку.
– Нет… Ты что… Максим…
– Открой.
Я уже знаю, что там. Часы. Те самые, на которые я смотрела.
– Не нужно. Это слишком дорого.
– Я заметил, как ты на них смотрела. Ты за эти недели сделала для моей дочери больше, чем все вместе взятые гувернантки в прошлом.
– Спасибо, – бормочу, обильно краснея.
Макс подходит ближе, упирается ладонью в стену над моей головой. От него головокружительно пахнет. Такой приятный парфюм. Задерживаю дыхание, потому что иначе точно в обморок бахнусь.
– Что ты делаешь? – спрашиваю, заглядывая ему в глаза.
– Не знаю, – жмет плечами. – Не знаю…
Макс наклоняется ближе. Его губы касаются моих. Бьет током в этот момент.
Мне приятно, но тело реагирует по-своему. Зажимаюсь. Откидывает в ночь, когда ко мне в квартиру завалился Ершов. С того дня мужские прикосновения будто навсегда стали лишними.
– Не надо, пожалуйста, – умоляю.
Действительно умоляю. Мысли в голове о том, что можно просто отказать, даже не промелькивает.
– Извини, – Максим отступает, убирает руки в карманы брюк. – Я… Прости…
Наблюдаю, как он круто разворачивается на пятках и спускается на первый этаж. Слышу, как закрывается дверь кабинета, и медленно сползаю по стеночке к полу.
Сердце вот-вот вырвется из груди. Крепко сжимаю в руке подарок.
Трогаю свои губы, закрываю глаза и проматываю в голове, каким бы мог получиться наш поцелуй, если бы не мой страх.
Нежным. Думаю, нежным…
Глава 17
Заснуть оказывается невероятно сложно. Ворочаюсь всю ночь, в голове миллион мыслей, они-то и мешают.
Выключаю будильник, поднимаюсь с кровати и иду будить Адель. Если сделать это чуть позже, то есть вероятность, что мы можем опоздать. Ади терпеть не может ранние подъемы, каждый школьный день начинается с причитаний о том, как сильно она хочет спать и как не хочет ехать в школу так рано. А зимнее темное утро все только усугубляет.
Завязываю поясок халата потуже и выхожу из своей спальни. Толкаю дверь к Адель, луч света из коридора дотягивается до детской кровати, Адель морщится и тут же накрывается одеялом с головой.
– Пора вставать, – сажусь с ней рядом, стягивая одеяло у нее с лица. – Сегодня эстафеты. Ты же вчера так ждала, – глажу по волосам. – Адель, – шепчу.
Ади зевает, трет глаза и почти сразу усаживается по попу. Зевает, прикрывая рот ладошкой.
– А папа не уехал? – слезает с кровати и босиком несется в спальню Макса. Туда я за ней, конечно же, не иду.
Пока Ади будит отца, привожу себя в порядок. Душ, легкий макияж, вместо укладки высокий хвост. Складываю в спортивную сумку футболки, шорты, кроссовки для себя и Адель, застегиваю на запястье смарт-часы.
– Адель, одевайся, пожалуйста, – возвращаюсь в детскую. – Я уже все собрала…
Замолкаю на секунду и заторможенно киваю. Взгляд мечется по комнате.
Макс в одних спортивных штанах помогает Адель застегнуть платье, пуговки которого расположены на спине.
– Доброе утро, – Максим подает голос первым.
– Привет, – прочищаю горло. – Одежда в сумке, – трясу ей в воздухе. – Моя помощь нужна?
– Сами справимся, – Шалимов ловит мой взгляд в этот момент, чем и вгоняет в краску.
Краснею, наверное. Ужас какой.
То, что произошло вчера вечером,
