class="a">3]
Бабай, пристально взглянув на мальчиков, ответил:
— Рəхим итегеҙ, егеттəр [4].
Он слез с крыши, засунув топор за пояс, и повторил:
— Рəхим итегеҙ, егеттəр, — и, вытащив кисет, свернул большую козью ножку. Закурив, снова заговорил по-башкирски: — Какое дело привело вас в этот глухой утолок?
Рашит торопливо ответил:
— Нам нужен сельсовет.
— Его нет в нашем ауле, сельсовет в пяти километрах от нас, в Биктимировке.
— Хотя бы правление колхоза, — спросил Рашит.
— Его у нас тоже нет. В нашем маленьком ауле только бригада колхоза. А вам кого нужно?
Рашит, вытащив письмо, прочитал на конверте фамилию — Мухаррямов.
— Нам нужен Мухаррямов, — сказал он.
— А, вам бригадира. Его сейчас нет, вызвали на семинар в район, — охотно ответил старик.
Рашит почесал затылок. Матросов спросил:
— О чем ты говоришь с ним?
— Говорит, что нет того человека, на чье имя это письмо.
Помолчали.
— Придется в Биктимировку добираться, не возвращаться же с полдороги, — шепнул Рашит Саше.
Тот кивнул головой. Старик, внимательно следя за юношами, спросил:
— Зачем вам нужен Мухаррямов?
— Пришли просить помощи, — упавшим голосом произнес Рашит.
Старик прищурил глаза, беззвучно засмеялся:
— Есть у нас другой Мухаррямов, может, он вам пригодится? Дед того Мухаррямова, которого вы ищете.
— Вряд ли он нам поможет, — с сомнением протянул Рашит.
Старик понял, что парни колеблются, и усмехнулся:
— Он всегда может что-нибудь придумать, недаром ему стукнуло семьдесят. Мы с ним одногодки. Я тоже вот по доброй воле залез на амбар.
Они последовали за стариком. Вслед за ними бежали мальчишки, а шествие замыкали добродушные собаки.
Мухаррям-бабай жил в пятистенной избе с синими ставнями. Две скворечницы поднимались над воротами.
В дом вошли все вместе — впереди старик, за ним молодежь. Старик, коротко поприветствовав своего друга, сказал:
— К нам пришли гости. Спрашивают внука, привел к тебе, может, дашь им умный совет.
Мухаррям-бабай, отложив ворох мочалы, пригласил гостей присесть и сказал маленькой юркой старушке:
— Ставь самовар. Разве не видишь, Амина, Билал-бабай кунаков привел?
Потом он начал осторожно выспрашивать:
— Для кого лес готовите? Сколько вас человек, давно ли прибыли в наши края?
Рашит ответил коротко:
— Лес готовим для фронта.
Старики переглянулись. Матросов, заметив это, подумал: «Сочувствуют они нам, да какой толк от этого?»
Мухаррям-бабай радушно угостил гостей чаем, густым, со сливками, только вместо чая была заварена какая-то трава. Амина подала свежий хлеб, правда, не совсем белый, но мягкий и вкусный.
Юноши, проголодавшись, дружно принялись за угощение.
После чая Мухаррям-бабай попросил гостей посидеть в тепле, сам же вместе с Билал-бабаем ушел куда-то. Саша нервничал:
— Оставайся один. Я пойду в Биктимировку.
Наконец вернулся Мухаррям-бабай; он о чем-то долго шептался со своей старушкой, убеждал ее. Потом сказал ребятам:
— Посоветовались, решили с Билалом взглянуть на ваш участок. Собирайтесь. А письмо оставьте, его передадут внуку, когда он вернется.
Юноши переглянулись, но ничего не сказали друг другу. Отказаться от услуг стариков было неудобно, только казалось, что они ничем не помогут. А как быть с пакетом? Решили все-таки пакет не оставлять, а захватить с собой.
— Мы готовы, — сказал Рашит, — только до нас очень далеко.
— Мы знаем дорогу покороче, — бросил Мухаррям-бабай, увязывая какие-то вещи, приготовленные Аминой, в узелок.
Старики быстро собрались и пошли. Каждый взял в руки по узелку и засунул за пояс топор. Пройдя с километр, Рашит обратился к ним:
— Дайте нам топоры, мы идем налегке, а вам тяжело.
Мухаррям-бабай улыбнулся:
— Топоры к нам привыкли, пятьдесят лет ходим с ними.
Видя столь древних стариков, ребята не скрывали усмешек:
— Из могилы, что ли, их подняли? — спросил ехидно Косой.
У Матросова спрашивали:
— Что они будут делать? Караулить лагерь? Так у нас нечего красть...
Старики мирно сидели в сторонке, за отдельным костром, и тихо разговаривали:
— Мальчики не умеют жить, — говорил Билал, поглаживая колени.
— Не умеют, — подтвердил Мухаррям-бабай, укоризненно покачивая головой.
К ним подошел Дмитриев:
— Здравствуйте, товарищи, — сказал он. — Я хочу поговорить с вами.
Мухаррям-бабай предложил сесть.
— У нас стоя не говорят о деле, — проворчал он. — У костра всем хватит места.
Когда Дмитриев сел, он продолжал:
— Завтра встанем раньше солнца и поможем вам. Мы в лесу больше полувека трудимся...
...Утром все поднялись чуть свет.
Мухаррям-бабай был строг, требователен, ворчлив.
— Дерево сюда направляйте, — показывал он. — Надруб надо делать с этой стороны. Смотри как... Теперь двое с пилой. Пилу не жмет? Нет? Сейчас клин нужен. Вот так, — говорил он, забивая клин. — Теперь приноси сюда багор, нажимай. Хорошо! Больно хорошо!
Огромная сосна упала с шумом и треском, поднимая снежную пыль. Старик показал, как надо очищать дерево.
— На потом нельзя оставлять. Сразу делать надо, больно хорошо, — говорил он, легко освобождая ствол от веток. — Теперь ветки надо убирать с дороги: лес должен быть чистым, как дом. Больно хорошо!
У пильщиков Сеньки Пешехода и Леонида Сивого что-то не ладилось. Пила часто застревала в прорези. Они пробовали нажимать, дело подвигалось еще хуже.
Мухаррям-бабай внимательно следил за ними. Он потребовал, чтобы ему показали пилу.
— Так нельзя работать в лесу, — проворчал старик. — Силой тут не возьмешь. Пилу точить надо.
Работа пошла вдвое быстрее.
«Лесной профессор», как прозвал Косой Мухаррям-бабая, был неутомим. Как-то за обедом старик заявил:
— Времени мало. Вам для фронта большой плот надо сделать, не успеете, — говорил он. — Уже сейчас лошадки нужны, надо подвозить деревья к берегу, пока снег...
Дмитриев, как и все колонисты, был обрадован неожиданной помощью, но сначала он думал, что старики пробудут день, укажут, где складывать лес, и уйдут себе в аул. Однако они остались и на второй, и на третий день.
Лишь на четвертый день старики собрались домой. Мухаррям-бабай сказал Дмитриеву:
— Сегодня, под пятницу, старуха Амина топит баню. Домой торопимся. Нужны будем — приходи в аул.
Они взяли свои сильно облегченные узелки и снова засунули топоры за пояс. Ребята были в лесу, около стариков оставались Дмитриев да бригадиры. Юноши волновались, они не знали, чем отблагодарить стариков. Матросов подтолкнул Рашита, Дмитриев кивнул головой, показывая на повара. Пока Дмитриев передавал привет Амине-апай, благодарил за помощь, приглашал
