командир партизанского отряда он мог принести много пользы. Но Ткачук должен закрепиться на своей должности. Пришлось пожертвовать пятью полицейскими и передать партизанам оружие со старого советского склада — ящики с винтовками Мосина.
Нольке доложил, что все прошло успешно. Партизаны вошли в Локоть сделали свое дело. Три полицейских убито, двое ранено. Они находятся в госпитале.
— Что сообщает Ткачук?
— Первая эстафета прошла удачно. Канал работает. Ткачук сообщает о подъеме энтузиазма среди партизан.
— Как сильно увеличился их отряд?
— Уже почти сто человек. И нам пора подумать о внедрении к ним нашего отряда.
Нольке говорил о том, что в отряд Ткачука следует ввести с десяток людей из айнтзацкоманды (это были русские, уже проверенные кровью в карательных акциях).
— Рано, — ответил Дитмар. — Светить этих людей в Локте еще нельзя. Поставим под удар всю операцию.
— Но в отряде Ткачука у нас только один Ткачук.
— И этого не так мало, Нольке. А если мы внедрим сейчас десяток людей, то я никак не смогу гарантировать, что кто-то из них не провалится как это случилось с Халютой и Малявиным.
— Получается, что не наш отряд, но красный.
— Пока это хорошо, Нольке. У Ткачука всё должно сложиться так, чтобы ему поверили в Москве. Нам нужно дать ему зарекомендовать себя перед красными. Пусть он даже орден получит. И пусть его отряд растет.
— Вы планировали благодаря Ткачуку только создать ложный отряд и ликвидировать сочувствующих большевикам. А теперь ваши планы идут дальше, герр штурмбаннфюрер.
— А почему нам не углубить наши задачи, Нольке, если все складывается хорошо.
— Я вас понял, герр штурмбаннфюрер. Но как посмотрит начальство на наши действия?
— Оберфюрер Грефрат всё доверил мне.
— Но ведь вы не поставили его в известность по акции со складом оружия. Мы вооружили партизан.
— Мы дали им винтовки и два пулемета Максим. Однако с патронами у них не все хорошо. Патронов мы им не дали в достаточном количестве.
Нольке больше не стал говорить о складе оружия. В конце концов сам фон Дитмар будет отвечать за это если что.
— Герр штурмбаннфюрер, по сведениям из Суземок, к нам в «гости» идут партизаны под командой кадрового офицера НКВД.
— Именно так, Нольке. Очевидно, Москва не оставит господина Воскобойника в покое.
— Согласен, герр штурмбаннфюрер. Но каковы будут наши действия?
— Наши? Мы не вмешиваемся во внутренние дела Локотского самоуправления.
— Но это касается только армейской тыловой группы, но мы СД. Мы можем вмешиваться всюду.
Дитмар ответил Нольке:
— Скажите, гауптштурмфюрер, что будет, если партизаны нападут на Локоть?
— Это может принести большой вред самоуправлению.
— Разве только вред? Нападение партизан на Локоть может также способствовать активизации антисоветского движения в Локте и округе.
— Это каким же образом, герр барон?
— Советские партизаны напали на Локоть и хотели уничтожить зарождающееся процветание. Будущее России. Отличная зацепка для нашей пропаганды.
— Возможно, вы правы, герр барон.
— Так что мы пока ограничимся невмешательством. Да и работу по выявлению красного агента нужно продолжать. Я чувствую, что он уже здесь, Нольке. Не просто так работает неизвестный передатчик в наших местах! Сколько радиограмм зафиксировано?
— Четыре, герр штурмбаннфюрер. И третья довольно крупного объема. Нам бы сюда специалиста.
— Сейчас это не так важно, Нольке. Мы благодаря Ткачуку сможем получить всё. Главное не подставить Ткачука под удар. Он должен быть вне подозрений.
* * *
Локоть.
Локотское самоуправление.
Управление полиции.
Декабрь, 1941 год.
Начальник уголовной полиции Третьяк понимал, чего хочет барон фон Дитмар. Хитрый немец будет наблюдать. Он ведет свою игру и результатами победы делиться ни с кем не станет. Дитмар желает сделать себе имя и продвинуться по карьерной лестнице. Ему нужно провести крупную акцию против большевиков. И Локоть именно то самое место, где это можно было сделать. Именно здесь закрутится большая игра.
Третьяк о карьере в Локте думал мало. Он ничуть бы не огорчился, если бы уже завтра его сняли с поста начальника полиции. Но просто так оставить свою должность он не мог. Воскобойник был доволен его работой. И что более важно — его работой были довольны люди из СД.
В двери кабинет постучали. Третьяк знал — пришел Лисовин.
— Прошу вас, господин Лисовин. Входите!
Следователь вошел.
— Я могу поговорить с вами, господин начальник полиции?
— С чего такой официальный тот, господин Лисовин?
— Но вы же мне не верите, господин Третьяк.
— С чего вы взяли, Игнат Пантелеевич?
— А с того, что вы не ставите меня в известность. Не посвящаете в детали.
— Да с чего вы это взяли, господин Лисовин?
— А с того, что я узнал, что вы заслали агента в лес к Ткачуку! И сделали вы это втайне от Дитмара, господин Третьяк. Пусть вы не сказали немцам. Но почему вы не сказали про это мне?
Третьяк удивился осведомленности Лисовина. Он не думал, что информация про его тайного агента просочиться столь быстро.
Лисовин продолжил:
— Я понимаю, что вы не желаете посвящать Дитмара. Этот немчура пожелает присвоить все лавры себе. Гауптштурмфюрер Карл Нольке по приказу Дитмара отправляет к партизанам Демьяненко из канцелярии Бургомистра. Но они и подумать не могли, что вы проявите инициативу.
— Это операция СД, Игнат Пантелеевич.
— Но вы смогли пристроить к Демьяненко своего агента.
— Я удивлен вашей осведомленности, Игнат Пантелеевич. Могу я спросить, как вы узнали?
— Я тоже кое-что умею, господин начальник полиции. Да и трудностей никаких в этом нет. Нужно только знать по какой дорожке идти.
— И по какой же вы пошли?
— «Ищите женщину!» Так говорят французы.
— Женщину?
— Именно.
— И какую же женщину нужно искать? — спросил Третьяк.
— Живет в Локте девица по имени Мария.
— Я рискну предположить, что в Локте живет много девушек с такими именем.
— Вы знаете кто такая Мария Селезнева. Знаете, что её настоящая фамилия Фофанова. Станете отрицать?
— Нет. Но странно, — произнес Третьяк. — Я был так острожен. Я был уверен, что о моей связи с Фофановой никто знать не может.
— Трудно утаить в таком городке как Локоть связь с женщиной. Тем более если она не одноразовая. Всегда найдется случайный свидетель. Один раз вас не заметили, но в третий и или четвертый вы оставили «след». Я смог связать все нити и понял ваш план.
— Не стану запираться. Я действительно хорошо знаю Машу Селезневу.
— Красотка. Лакомый кусочек. Скажите, господин Третьяк, а чем вы её взяли?
— Вы не поверите, Игнат Пантелеевич.
— Отчего же?
— Все думают, что Фофанова убежденная сторонница большевиков. В этом уверен её брат Демьян Фофанов. В этом уверены наши сотрудники полиции. Хотя
