личного контроля. Мне может понадобиться внезапно улететь в Сибирь, например… И если в этот день у меня будут бои, то мне засчитают техническое поражение. В общем, я окончательно решил, что не буду участвовать.
— Вот как… — хмыкнул Арвин и тоже расслабленно откинулся на спинку кресла. — Хорошо. Очень хорошо.
— Так что давай, дерзай. Поставлю на тебя деньжат, — я улыбнулся.
— Надеюсь, ты решил это «окончательно» до того, как я задал тебе свой вопрос?
— За кого ты меня держишь?
— За хитрого принца, который нежно вертит людьми в своих интересах, — бодро ответил Арвин, а затем вновь посерьёзнел. — И за моего лучшего друга. Спасибо, Аск. Наблюдай с трибун за тем, как я выиграю турнир. А затем уже в статусе не просто наследного княжича, но победителя всеимперского турнира заявлюсь к великому князю Казанскому. Пусть победа и не сделает меня великим княжичем, всё же весу моей скромной фигуре прибавит. Плюс заставлю своего местного родителя хорошенько головой подумать, что же мы можем ценного предложить Казани. Но так, чтобы это было ценно не только Казани, но ещё и Твери и одному конкретному младшему княжичу. Сам я тоже подумаю над этим. Непременно.
— Звучит как план, Арвин, — улыбнулся я и наполнил стопки до половины. — За то, чтобы всё у тебя получилось с Юлей, — я поднял свою рюмку.
— А у тебя с Софьей, — отозвался он.
И мы со звоном чокнулись рюмками.
Выпив, мы с Арвином одновременно перевернули стопки и поставили их дном вверх. Посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Кстати, — вспомнил я. — Тут же завтра Вадим прилетает из свадебного путешествия…
— Неужели ты созрел, чтобы попробовать? — оживился Арвин.
— Ага, — зловеще улыбаясь, ответил я.
* * *
Вечером следующего дня из свадебного путешествия вернулась чета Никитиных: Вадим и Марина.
Их возвращение мы отмечали за семейным ужином в столовой особняка.
— Нет, ну, загорели вы и впрямь отлично! — радостно повторил за столом Борис слова, которыми встретил гостей на пороге.
— Мама, ты будто помолодела на пару лет и тебе снова восемнадцать! — поддержал его Глеб, глядя на молодожёнов через сервированный стол.
— Значит, в обычное время мне двадцать? — улыбнулась тётя Мари. — Ну спасибо.
— Как отдохнули? — поинтересовался я.
— Прекрасно! — отозвалась тётя Мари. — Но успели по всем вам соскучиться. Да и по работе тоже.
— Ну насчёт последнего не переживайте, работы меньше не становится, — мягко произнёс я.
Мои домочадцы рассмеялись.
— Ну а вы-то как? — спустя минуту спросила тётя Мари, впившись взглядом в Бориса и Глеба. — Как дела в новой школе?
— Да нормально, — пожал плечами Боря, оторвавшись от тарелки с супом. — Учимся. Тренируемся. В клубы вступили. Но мы ведь всё это по телефону рассказывали.
— Да, я помню, ты вступил в клуб боевых искусств, Глеб в инженерный, — с серьёзным видом кивнула тётя. — Ну как вам там? Друзей нашли?
— Да всё хорошо, мам, не переживай, — уверенно заявил Глеб, положив вилку. — Хватит о нас думать.
— Я всегда буду о вас думать! — строго заявила женщина.
— Ладно-ладно, — пошёл на попятную её сын. — Думай, пожалуйста. Но теперь нужно думать поменьше. Некоторые ребята на нашем курсе, знаешь ли, в общежитии живут. Самостоятельно. Наши сверстники. Мы тоже так можем. Но живём здесь, как и Аскольд…
Тётушка протянула руку к хлебной тарелке, но замерла и тяжело посмотрела на Глеба.
— Что ты хочешь сказать?
— Мам, — тяжело вздохнул он. — Я хочу сказать, что вам с Вадимом нужно больше времени проводить вместе. Я, знаешь ли, от ещё одного братика или сестрёнки не откажусь. Вам подарили отличный дом. Найти помощников по хозяйству сейчас не проблема…
— Ты что же, мать родную из дома выгоняешь? — опешила тётя Марина. — Раз уж на то пошло, этот особняк Аскольда, и…
— Мари, — перебил я. — Прошу, успокойся. Глеб никого никуда не выгоняет. Он лишь хочет лучшего для своей матери. Вы с Вадимом в самом деле можете насладиться обществом друг друга вдвоём в новом доме. Или вы успели надоесть друг другу за месяц?
— Не успели, — буркнула тётушка.
— Вот и здорово же, — улыбнулся я ей. — К тому же, мы всё равно будем часто видеться. Вы же не в другой город переезжаете, в конце концов.
Тётушка ответила не сразу. С минуту она молча ковырялась в своей тарелке с картофельным пюре и гуляшом.
— Вы точно без нас справитесь? — наконец-то выдавила она.
— Да, — уверенно ответил Глеб.
— Конечно, — голос Бори прозвучал беззаботно.
— Ладно, — вздохнула тётушка. — Мы… тоже думали о том доме. Невежливо будет оставлять его пустым. Завтра съездим, посмотрим, что да как.
— Вот и отлично, — поддержал я тему. — Если что-то захотите поменять в интерьере, не стесняйтесь. Всё сделаем.
— Спасибо, Аскольд, — улыбнулась она. А затем приложила салфетку к глазам, на которых выступили слёзы. — Спасибо! Вы уже такие взрослые!
— Не за что, — ответил я нежно.
Я был рад, что вопрос с их переездом решился. А то со своей удушающей заботой тётушка могла бы и не отпустить братьев в свободное плавание до старости.
Но… Форкх меня дери, как же быстро у неё меняется настроение!
* * *
На следующий день чета Никитиных съездила посмотреть на новый дом. Разумеется, тётушке всё понравилось. Разумеется, кое-что ей захотелось подправить. Но уже в выходные через неделю тётя и Вадим запланировали переезд.
Несмотря на то, что на календаре сегодняшний день был отмечен как выходной (как и всякое воскресенье), у меня имелось для Вадима важное поручение — встретиться с несколькими ратниками Оболенских, особо верными лично мне. Поэтому доставив жену в мой особняк, Вадим отправился на встречу. И эта встреча не должна была сильно затянуться.
У меня тоже имелись кое-какие выездные дела в этот день. Мне нужно было переговорить с великим князем Тверским, а заодно и потренироваться с ним.
Вечером, когда я вернулся домой, у меня осталось немного свободного времени, и я решил лично оценить прогресс братьев на бойцовском поприще. Интересно, насколько хорошо они впитывают знания и умения, которые дают им Наставники. Поэтому час с небольшим я гонял парней по тренировочному залу усадьбы.
Когда мы с братьями вернулись в особняк через одну из задних дверей, меня поймала тётушка:
— Аскольд, можно тебя на минутку? — Её голос звучал встревоженно, и, судя по всему, она дожидалась нашего возвращения в гостиной и вышла на звук шагов.
— Да, конечно, — мягко ответил я.
— Что такое, мама? — чуть напрягся Глеб.
— Парни, идите умойтесь. Тётя Мари, давай выпьем чаю, — маячивший в конце коридора дворецкий Григорий поймал мой взгляд и поспешил на кухню.
Какой именно чай подавать, он уже
