выношу всех этих кошечек и собачек…
– Плохо, – огорчился брюнет. – Придется оживить твою память. А это больно…
– Подожди, – снова подал голос водитель. – Сейчас шеф придет, он разберется…
Словно в ответ на его слова снаружи раздался шум подъехавшей машины, хлопнула дверца. Лиза повернулась в ту сторону и увидела приближающегося к их машине человека. Лица его не было видно – оно было скрыто поднятым воротником черного плаща, опущенными полями шляпы и темными очками.
Черный человек подошел к их машине, открыл дверцу и уставился на Лизу сквозь черные стекла очков.
Лизе стало страшно – ей показалось, что на нее смотрит пустота, черная бездонная пустота.
– Кого вы привезли? – раздался наконец голос черного человека, холодный и мрачный, как осенняя полночь.
– Хозяйку той розовой машины, – отозвался брюнет, и Лизе послышался в его голосе самый обыкновенный страх.
– Хозяйку? – переспросил черный человек с какой-то странной интонацией. – И что она говорит?
– Говорит, что ничего не знает. Говорит, что никогда не слышала про «Тенистый уголок». Но мы ее прижмем, шеф, – поспешно добавил брюнет. – Прижмем, шеф, и она все скажет…
– Нет, не скажет. – Черный человек покачал головой. – Ничего она вам не скажет.
– Скажет, шеф, у меня кто хочешь разговорится… – начал брюнет, но шеф взглянул на него сквозь темные стекла очков, и брюнет испуганно замолчал.
– Не сомневаюсь в твоих способностях, – с той же странной интонацией проговорил черный человек. – Любого человека можно заставить говорить, если он что-то знает. Беда только в том, что эта девчонка не знает того, что нам нужно.
– Знает, шеф! – вскинулся брюнет. – Это же ее розовую тачку видели тогда в «Тенистом уголке»…
Черный человек снова пристально взглянул на брюнета, и тот испуганно замолчал.
– Тачка, может быть, была и ее, – проговорил шеф после недолгой паузы. – Да только в тачке была не она, а совершенно другая женщина!
– Как… – начал было брюнет, но тут же осекся.
– А вот так, – процедил черный человек. – Там была не она!
После этих слов он повернулся к Лизе и проговорил холодным, властным голосом:
– Кому ты давала свою машину?
– Я? Никому… – начала было Лиза, но тут же замолчала, смешавшись под холодным взглядом пустоты.
– А если еще немного подумать?
Мысли замелькали в голове Лизы, как будто от них зависела ее жизнь. Впрочем, очень может быть, так оно и было.
Кому она давала свою чудесную машину? Да никому! Ей это и в голову бы не пришло! Отдать кому-то этот чудесный розовый автомобиль – да это немыслимо!
Может быть, Борис кому-то дал машину за ее спиной?
Да нет, он бы не посмел…
И тут она вспомнила, что ей звонил тот забавный автомастер. Очень, кстати, симпатичный. Как же его зовут? Нос? Рот? Щека?
Он позвонил ей и сказал, что может поставить в ее машину какую-то новую штучку для улучшения работы двигателя. Название этой штучки Лиза не запомнила, да ей это ни к чему. Что-то труднопроизносимое – то ли ментоблокиратор, то ли дементоактиватор… Мастер сказал, что это модно, что все теперь ставят эту штучку и стоит она совсем недорого. Что Лиза чуть ли не одна осталась во всем городе, у кого этой штучки еще нет. Во всем этом Лизу смутило только то, что это недорого стоит. Разве что-то модное может быть дешевым? Но она все равно согласилась. Мастер сказал, что возьмет машину на один день и все сделает…
Ах, она вспомнила, как его зовут! Ухо!
– Ухо, – проговорила Лиза. – Автомобильный мастер по кличке Ухо.
Костя Прошкин, для близких друзей и хороших знакомых Просо, работал в гараже Уха на подхвате. Вообще-то у него были хорошие руки, и в моторах он разбирался неплохо, но Ухо пока что не доверял ему серьезную работу, считал, что Косте нужно еще подучиться. И Костя не возражал – он считал, что Ухо – гений и волшебник, смотрел на него снизу вверх, несмотря на свой почти двухметровый рост, и пользовался возможностью чему-то у него научиться.
В один прекрасный (для кого-то) день Костя разбирал мотор «Мерседеса», оставленного накануне хозяином на профилактику. Сам Ухо в глубине гаража возился с серебристым «Ягуаром».
В данный момент он лежал под днищем этого «Ягуара», и оттуда доносился художественный свист. Ухо насвистывал популярную детскую песенку: «Раз дощечка, два дощечка», что обозначало у него хорошее, жизнерадостное настроение. А у него всегда было хорошее настроение, когда он работал, особенно если ему приходилось иметь дело с хорошей, качественной машиной. Такой, например, как этот «Ягуар».
Ворота гаража приоткрылись, и между створками проскользнул смуглый вертлявый брюнет в надвинутой на глаза бейсболке. Затем ворота приоткрылись пошире, и в проем с трудом протиснулся приземистый толстяк с круглым, как непропеченный блин, веснушчатым лицом и маленькими поросячьими глазками.
Увидев этих посетителей, Просо печенкой почувствовал, что назревают неприятности.
– Мужики! – окликнул он гостей и на всякий случай прихватил с верстака разводной ключ. – Чего надо? Тачку, что ли, починить?
Вертлявый брюнет окинул его взглядом, оценил рост, ширину плеч, заметил разводной ключ и осклабился:
– Ага, тачку! А ты, что ли, Ухо?
Костя на мгновение заколебался: выдать себя за босса или сказать правду? Но потом врожденная честность победила.
– Ухо! – крикнул он в глубину гаража. – Тебя тут какие-то двое спрашивают!
Свист под «Ягуаром» прекратился.
– Ты зачем кричишь?! – прошипел вертлявый, неожиданно оказавшись совсем рядом с Костей. – Ты зачем шум поднимаешь? Тебе что, больше всех надо?
Костя хотел было замахнуться разводным ключом, но в руке брюнета вдруг возник узкий длинный нож, и кончик лезвия слегка уколол Костю в правый бок, пониже ребер.
– Только пикни, долговязый! – процедил бандит. – Только пикни – я твою печенку на куски нарежу и с луком поджарю!
Костя сглотнул и замолк, в ужасе глядя на вертлявого типа. Вообще-то он был не из трусливых, но одно дело – честная драка и совсем другое – нож, приставленный к твоему боку…
В это время веснушчатый толстяк подошел к Косте сзади, ударил его по голове сцепленными в замок руками. Костя обмяк и сполз на бетонный пол гаража.
– Полежи пока, – прошипел вертлявый брюнет и направился к «Ягуару».
Машина без колес стояла на подъемнике, из-под нее торчали ноги в грязных кроссовках.
– Ты, что ли, Ухо? – проговорил брюнет, обращаясь к этим ногам.
Ноги не ответили.
– Ты не бойся. – Брюнет хищно ухмыльнулся. – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Если, конечно, ты нам все расскажешь про розовый «Бентли». Кому ты его давал?
Под «Ягуаром» молчали, ноги в кроссовках не шелохнулись.
– Значит, не хочешь
