Анна вытряхнула содержимое чулка и уставилась на странную куклу.
— Что это, Мама?
Мег рассмеялась, глядя на свою растерявшуюся дочурку. Кон тоже хмыкнул, недоуменно взглянув на жену, словно спрашивая, где она могла достать русскую игрушку. Оттенок веселья в его голосе, когда он обратился к дочери, напомнил Мег прошлое. Период времени, когда она была безумно влюблена в Кона и не скрывала своих чувств. Вечер в петербургской гостинице, когда он совсем как сейчас сидел на полу у ее ног. Только на этот раз он поглаживал личико Анны и теребил ее пушистые кудряшки.
— Смотри, Анечка.
С обычной ловкостью, которой Мег не уставала восхищаться, он разделил матрешку на две половинки. Анна увидела внутри куколку поменьше и взвизгнула от изумления.
— Открывай дальше, — сказал Кон.
Через несколько секунд на ковре лежали четырнадцать половинок, а Анна с сосредоточенным видом пыталась собрать все заново.
Мег решила, что пора вручать подарок Кону.
— Надеюсь, тебе понравится, — сказала она, нервничая, слишком поздно засомневавшись в своем выборе. Быть может, ему не нужны напоминания о том, что осталось позади.
Кон взял сверток у нее из рук и начал снимать упаковочную бумагу. Анна была слишком увлечена куклами, чтобы заметить наступившую тишину, но Мег почувствовала себя неуютно. Затаив дыхание, она следила за Коном. О чем он думает, глядя на картину?
— Это вид Уральских гор. Ты, наверное, скучаешь по России, и я подумала…
— Мегги… — Когда он взялся за раму, его пальцы побелели.
— У меня тоже есть подарок для тебя, папа.
Анна отбросила половинку матрешки, к которой никак не могла подобрать пару, и полезла под елку доставать свой сюрприз.
Взяв у нее сверток, Кон поднес его к уху и потряс, рассмешив Анну.
— Интересно, что моя Анечка мне приготовила?
Больше ждать девочка не могла.
— Это… икона, да, мам?
Улыбка Кона померкла. Он бережно достал из пакета икону и с благоговением провел указательным пальцем по золотому окладу.
Анна растолкала собак и присела на корточках рядом с отцом.
— Это маленький Иисус со своей мамой. Мне она больше всех понравилась. Мама говорит, она из России. Тебе нравится, папа?
Кон сгреб Анну в охапку, зарывшись лицом в ее темные кудри.
— Я люблю ее, — хрипло ответил он. — Люблю, почти так же, как тебя.
Несколько ласковых русских слов, произнесенных сдавленным шепотом, едва не заставили Мег расплакаться. Она отвернулась, спрятав лицо, и начала распаковывать коробки конфет, присланные ее начальником и Тедом.
— А где подарок для мамы? — спросила наконец Анна.
— Папа мне уже подарил, — поторопилась с ответом Мег. — Помнишь красивое черное пальто, которое я надевала вчера?
Анна кивнула.
— Вообще-то, я готовил еще один сюрприз для твоей мамы, но не успел к Рождеству.
— Не надо, пожалуйста. — Мег взяла корзинку с фруктами от миссис Розен и направилась на кухню, чтобы проверить индейку и уменьшить огонь в духовке. — Я ничего больше не хочу. Ты и так слишком много для нас сделал.
Кон не пошел вслед за ней, и Мег смогла спокойно заняться приготовлением рождественского ужина. Зато Анна притащила на кухню свой кукольный домик и рассовала по матрешке в каждую комнату. Ее болтовня не прекращалась ни на секунду. Куклам было велено вести себя хорошо, а не то их накажет щелкунчик, стоящий на страже на одном из кухонных табуретов.
Затем новые приятели Анны из соседнего дома пришли взглянуть на ее подарки и собак, живущих на веранде. Матрешка привела детей в восторг, они тут же принялись разбирать и собирать ее, отнимая половинки друг у друга, так что Кону пришлось вмешаться, пока дело не дошло до драки.
В конце концов это занятие им наскучило, и они убежали во двор играть в снежки, оставив Мег в покое.
Покончив с готовкой, Мег решила убраться в гостиной, но оказалось, что Кон и сам прекрасно управился. Комната сияла чистотой. Картина и икона стояли на полке, и в камине горел огонь. Мег решила разыскать Кона и сказать спасибо.
Не обнаружив Кона в кабинете, Мег громко позвала его, но ответа так и не дождалась. Принца, Тора и Ганди тоже не было видно, а двух других щенков забрали соседи из дома напротив. Мег проверила входную дверь, но крыльцо оказалось пустым, а обе машины стояли в гараже.
Наверное, они с другой стороны дома. Мег побежала по дорожке, поскальзываясь на каблуках и зовя Анну. Вокруг не было ни одной живой души. Ничего, кроме снега. Только одинокий снеговик со старым галстуком Кона на шее.
Безмолвный свидетель похищения?
Охваченная ужасом, она бросилась через дорогу, даже не вспомнив о пальто и ботинках, молясь, чтобы это оказалось ошибкой, надеясь застать Анну у соседей. Но дети, открывшие ей дверь, сказали, что Анна ушла вместе с папой и собаками.
Когда Мег вернулась домой за ключами от машины, ее душили слезы. Она медленно проехала по дорожке и начала прочесывать обледенелые улицы, расспрашивая прохожих, не встречался ли им мужчина с маленькой девочкой, двумя немецкими овчарками и щенком. Никто их не видел.
Поняв, что счет идет на секунды, Мег повернула обратно и вихрем ворвалась в дом. Единственное, что ей оставалось — вызвать полицию и помешать Кону уехать из страны вместе с дочерью. Он сейчас может быть где угодно, следуя очередному плану бегства.
Обливаясь слезами, она схватила трубку и набрала номер службы спасения. Когда она рассказала о пропаже дочери, диспетчер записал ее адрес и велел дожидаться прибытия полицейских.
Следующие несколько минут показались Мег вечностью. Хотя она и знала, что это безнадежно, что-то заставило ее выйти на улицу и позвать Анну во всю силу своих легких.
Вскоре двое соседских ребятишек и их родители вызвались помочь ей в поисках. Мег поблагодарила их, но не стала делиться подозрениями насчет Кона. Это дело полиции.
Наконец перед домом остановилась машина и двое офицеров вошли вместе с Мег в помещение, чтобы составить протокол.
— Успокойтесь, мэм, и объясните, почему вы думаете, что ваши родные пропали. Как давно они ушли?
— Не знаю. Около часа назад. Я возилась на кухне, а потом заметила, что голосов не слышно. Даже собаки исчезли.
— Может, они ушли гулять.
— Конечно, я так и подумала сначала, но потом проехалась по окрестностям, и не нашла их. Никто их не видел. Наша вторая машина стоит в гараже.
— Может, они зашли в гости к соседям. Сегодня ведь Рождество.
Она вздохнула.
— Вы не понимаете. Мой муж…
— …уже здесь. — Резкий мужской голос, который мог принадлежать только Кону, заставил Мег умолкнуть.
